Жанна покраснела. Опустив взгляд в тарелку, она рассматривала кусочек мяса до тех пор, пока туда не капнула первая слеза.

Юля стояла у окна и пыталась представить себе эту «святую» учительницу по фамилии Козич.

– А знаешь, что я тебе скажу? Просто из личного опыта.

Жанна подняла лицо, взяла со стола салфетку и промокнула заплывшие черной размокшей тушью глаза.

– Ты, судя по всему, идеалистка, но в жизни почему-то чаще всего происходит все наоборот… Я имею в виду Козич. Как правило, такие святоши оказываются своей полной противоположностью. Это чисто психологические дела: то, чего недостает человеку внутри, он пытается продемонстрировать снаружи. К примеру, он в душе – подлец, плетет за спиной других интриги, сталкивает людей лбами и наслаждается результатами содеянного, а внешне всем улыбается, и, как ни странно, все принимают его за порядочного человека; или, скажем, его место за решеткой – а он, чистенький и аккуратненький, руководит большим количеством людей… И так было всегда. И не смотри на меня так… Я говорю правду.

– Какая же ты бессердечная… Как ты можешь говорить такое про Марину?!

– Извини, но я ее не знаю. Я лишь предполагаю, что она могла оказаться вовсе не тем человеком, которым вы все привыкли ее считать. Вполне вероятно, что у нее была ВТОРАЯ жизнь. Ты понимаешь меня? Вот скажи мне, пожалуйста, что ты знаешь о ее личной жизни? Уверена, что НИЧЕГО. Просто-таки абсолютно ничего.

– Ну и что? Она не обязана была мне рассказывать о своих… – Она запнулась и шумно выдохнула, словно разговор приносил ей физические страдания. Видно было, что она настроена до конца защищать свою погибшую подругу. – У каждого человека есть свои сокровенные тайны, были они и у нее, конечно же… Но ей не везло. Ей встречались чаще всего подлецы, которым она верила. Хотя, может, и не подлецы, а просто мужчины, которым не нужна была такая сложная и открытая женщина…

– Что значит «открытая»?

– Понимаешь, она говорила что думала. Все свои чувства и отношения к мужчине выражала непосредственно, с легкостью, за что, наверное, и поплатилась… Мужчины не любят таких.

– Я постараюсь узнать об этой Козич по своим каналам. Может, что-нибудь и прояснится…

Она хотела было сказать Жанне, что появление в ее жизни зечки может быть связано именно с Козич, но промолчала: как могла она заподозрить ее в психическом расстройстве, замешанном на комплексе вины перед Козич, если сама Юля ВИДЕЛА эту зечку своими глазами?!

– Ладно, утро вечера мудренее. Пойдем спать. Посуду мыть уже нет сил, утром, как встану, помою. А ведь у меня завтра тяжелый день… Представь, в такую погоду, в холод-метель, мчаться по трассе куда-то в тмутаракань, чтобы искать убийцу… Я никогда, никогда, понимаешь, не пойму этих больных людей, обреченных приносить людям смерть и страдание. Словно это миссия на них возложена такая. Но кто ее мог возложить, если не сам дьявол?..

У них с Шубиным было всего несколько минут, чтобы побыть вдвоем. Он заехал за ней на машине, в которой уже сидели Трубников и Кириллов. В салоне пахло перегаром, и Шубин попросил мужчин на то время, пока он будет отсутствовать, открыть окна и проветрить салон.

Он вошел в подъезд и почувствовал, что ему приятно даже видеть эти стены, эти ступеньки, по которым ходит Юля. Поднимаясь, он произнес ее имя вслух и, замерев на мгновение, прислушался, словно из самого звука могло родиться видение: она, спускающаяся ему навстречу…

Игорь всю ночь промечтал о том, как они будут жить вместе. В том, что эта женщина создана для него, он уже не сомневался. Более того, он вообще не понимал, как он мог жить, не видя ее?