– Блин! Ничего, вот расскажу папашке, – Максим сплюнул, однако принялся с усердием копать. – Выдумали прикол, чтоб их!

– Ты чего? – Серанцеву захотелось организовать подобие забастовки, а тут сразу предательство.

– Да спать ночью буду. Думаешь, шутил? Мне ночью дополнительно пахать не хочется. Я не лох и не лузер.

Представилось, как во время отбоя придется махать лопатой. И дух противоречия угас. Если всем вместе, тогда есть шансы настоять, переломить ситуацию в свою пользу, а в одиночку ничего сейчас не сделаешь. Особенно – после того, как сегодня утром часть роты направили в какое-то другое подразделение, а сюда направили настоящих добровольцев. Вроде молодые ребята, только к обязанностям относились серьезно. Даже дали понять: попытки бунта будут подавляться в зародыше. С учетом того, что новоприбывшие были дружны и выступали коллективом, в заявку верилось.

Тут же за спинами замаячил сержант, и Серанцев выругался, но взялся за лопату. Ладони горели, ныли натруженные мышцы рук, и вообще, хотелось умереть, только не копать дальше. Только куда теперь с подводной лодки денешься?

Но выкопал все-таки, и даже взводный придираться особо не стал. Так, по мелочи. Зато после рытья объявили краткий перекур, и ополченцы смогли некоторое время наслаждаться относительным покоем.

– Надо как-то деру дать.

– Куда? – Максим лишь вздохнул. – Отсюда не убежишь. Эх! Мне бы хоть один звонок папаше сделать! А там он вытащит! Без всяких приколов.

Легко сказать. Мобильная связь все еще не действовала, а обычные телефоны если и работали, так только в штабе, куда рядовых бойцов не пускали.

– Но что-то делать надо!

– Ждать. Больше нечего. Должен же подвернуться случай! А так только попадешь на заметку и вообще шаг в сторону не сделаешь.

Молодые люди не курили, в полном соответствии с новой общеевропейской и либеральной политикой, и теперь просто лежали прямо в отрытых окопах да тихонько переговаривались между собой.

– Когда он подвернется? – Серанцев спросил излишне громко и сразу добавил значительно тише: – Они же все жилы из нас вытянут!

– Быть не может, чтобы не подвернулся! – убежденно отозвался Максим. Тоже тихо, чтобы не услышали сидевшие в кружок курильщики, или – отдельной группой – некурящие добровольцы. – Главное – быть готовым. Пусть лохи воюют. И на хрена я в этот клуб поперся? Уж ко мне домой вояки точно бы не заявились!

Максима действительно взяли прямо из развлекательного заведения. Был бы он там с какой-нибудь знакомой девицей, иное дело. Она бы позвонила родичам, а уж те подключили связи, да увы! Пошли вдвоем с приятелем, обоих и загребли. Как и многих посетителей мужского пола. Только приятель попал в другую роту. Народу в клубе вообще оказалось мало, знакомых – и того меньше, а девицы – разве из тех, кого с родителями знакомить не станешь ни при каком раскладе, да и номера телефона не дашь. Но все-таки, хотя Максим жил отдельно и частенько пропадал из поля зрения отца, имелся некий минимальный шанс, что тот, прослышав про мобилизации, решит вдруг проследить судьбу единственного отпрыска. Вот только когда это будет? Так действительно придется поджидать удобного случая. Но пока разрешат выйти из лагеря… Тут Серега прав, загнуться вполне реально.

– В Москве меня бы тоже не взяли, – чуть приврал Серанцев. Каждому хочется казаться чуть круче, чем он есть на самом деле. Хотя, может, родители бы и отстояли сыночка, как отмазали его в свое время от армии. Не совсем простые люди. Впрочем, столица вообще представлялась сейчас сисадмину неким оазисом нормальной жизни, в которой никто и никогда не сумеет заставить гражданина делать то, что ему не нравится.