Про второй мучающий вопрос я даже заикаться не стану. Возможно, когда пойму, почему меня привезли именно сюда, тогда и сам собой найдётся ответ на пресловутое «зачем». По крайней мере я очень на это надеюсь. На что ещё можно надеяться в этом деле?

– Мы идём? – окликнул меня Роско. – Я только тебя жду!

– Да! Иду!

Я мельком глянул на пару окон второго этажа. Нет, мне не кажется, что из них кто-то за нами наблюдает. Даже наоборот. Такая пустота и заброшенность выглядят непривычно. Был бы там кто-нибудь… Живой? Почти мёртвый? Призрак, например. Чёрт, да я и призраку, наверное, буду рад больше, чем ничему.

Нет, ничего. Здесь так пусто, что даже становится не по себе. Я думал, что привык к «жути», но как оказалось, я привык к постоянному наблюдению, к сверхъестественному, к самой Смерти, что неустанно дышит в спину, но не к пустоте.

Я обвёл взглядом здания ещё раз и поспешил к Роско. Мой помощник уже зашёл в здание с табличкой, на которой выведена цифра три. Он нарочито шумит и посматривает на меня в надежде, что у меня взыграет чувство вины, ведь я заставляю его ждать. Не сработает, Роско. Мне не стыдно.

Мы не стали задерживаться внизу – тем более на этом этаже совершенно пусто, – и поднялись выше.

Здесь будет поинтереснее. По крайней мере груды сломанной мебели, следы от кострищ в железных вёдрах и разбросанные контейнеры от лапши быстрого приготовления говорят хоть о какой-то жизни. Пусть не сейчас, но здесь точно кто-то был.

Я поднял один из таких контейнеров. Новый. Ему от силы неделя. Крысы ещё не погрызли, поверхность довольно чистая. По углам пустого этажа лежат старые матрасы, куски не то старых одеял, не то покрывал или вообще плотных штор. И что это, интересно?

Пахнет только морозной свежестью. Из-за холода я больше ничего не чувствую. Иногда мои похитители кажутся мне почти гениальными: выбрать место, где я точно не почувствую никаких запахов, где их самих никто не увидит, где и меня-то не сразу догадаются искать… Да и эти матрасы… Похоже, здесь ночевали бездомные. Но раньше прошлой недели их здесь точно не было. Откуда они взялись? Да ещё явно их было не трое или четверо.

Роско поморщился, глядя на разбросанный мусор.

– Есть идеи? – спросил он. – Живи они здесь постоянно, мы бы и сейчас кого-то встретили.

– Кто-то привёл сюда бездомных специально.

– Затоптать следы? – Роско пнул жестяную банку, но потом попросил у меня пакет для улик и сунул жестянку в него. – Будут результаты по отпечаткам, хотя бы узнаю, куда идти спрашивать.

– Есть связи в этой среде? – усмехнулся я. – Ты не перестаёшь меня удивлять.

– Я был как они, пока тебя не встретил, – сказал Роско. – Иногда даже спал где-нибудь под мостом, – мой помощник смущенно сунул руки в карманы. – У них собственный мир. И самое главное, пока они видят всё, на них никто не обращает внимания. Ни полиция, ни прохожие… В общем, я поспрашиваю о тебе.

– Спасибо, Роско.

Мы взяли парочку пустых контейнеров из-под лапши как улики, собрали окурки, которые уцелели, бутылки, и поднялись на третий этаж. Проделали всё то же самое, набрали целую гору мусора, и со всем этим добром решили наконец ехать в участок. Вот Майк-то обрадуется нашему подарочку!

Роско вперёд меня выскочил из автобуса и решительно направился в сторону пешеходного перехода. Он едва держится прямо из-за тяжеленого пакета со стеклянными бутылками. Роско вырвал его у меня из рук, когда мы выходили. Мне, видите ли, теперь вдруг нельзя носить тяжёлое!

Майк Стенли спокойно себе дышал свежим воздухом у главного входа в участок, как заметил нас. Я даже издалека увидел, как его глаза округлились. Сначала криминалист был просто рад нас видеть, но потом его взгляд упал на пакеты, и Майк понял что к чему. Стенли немедленно сбежал от нас в участок.