– А кто ж против?

Мы выпили, закусили.

– Кто лодку качает, а кто за дровами, – спросил я.

– Я за дровами, а ты пока лодку собирай.

Он взял топор ушёл в темноту.

И тут у меня снова зазвонил телефон, я глянул на часы. Восемь пятьдесят . Достав телефон из внутреннего кармана, я снова увидел непонятные черточки вместо номера.

– Опять?

Я поднял трубку.

– Я вас слушаю, – грубо сказал я.

– Так что ты приезжаешь? Тебя не отпустили с работы?

– Кто ты? – спросил я.

– Прикалываетесь? Если это шутка, то она очень несмешная.

В трубке раздалось короткое молчание.

– Жека, это я Семён. Ты приедешь?

– Что случилось, опять?

– Отец умер, ты же знаешь.

– Когда? – с сарказмом спросил я, но почувствовал что-то неладное.

– Вчера, я ночью приехал.

Я замолчал. Семён явно не шутил.

– Ты дома? – спросил я.

– Да. Завтра нужно забирать тело.

– Я тоже в деревне, – сказал я, – я на рыбалке с отцом.

В трубке послышались щелчки и она выключилась. Телефон сел.

Из кустов вышел отец с охапкой сушняка.

– Что с лодкой?

– Я не успел. Сейчас сделаю,– ответил Я.

Пока я качал лодку, отец развел костер, поставил на него котелок с водой и разложил на полиэтиленовом пакете небольшую закуску. Хлеб, два огурца. Открыл банку кильки в томатном соусе. Это было традицией, несмотря на то, что говорят «рыбу на рыбалку не берут». Он порезал головку лука на кольца и несколько кусочков колбасы. Когда закипела вода, отец насыпал туда горсточку заварки.

– Наверное, пора к столу, – сказал он, увидев, что я закончил приготовление лодки.

Мы сели, налили в крышки от старых термосов чай или ещё по стопочке.

– Ну как там у вас дела вообще? – спросил отец, – как дети?

– В целом всё в порядке, учатся, ходит на занятия.

– На Новый год приедете?

– Скорее всего, да, как получится.

– Что у вас нового? Как работа?

– А что у нас нового? У нас всё как всегда, – ответил отец, – работа есть, платят только немного, но нам хватает с мамой.

– Машина не часто ломается?

– Да чему в Ниве ломаться? Хорошая машина, долго ездит.

Мы разлили остатки водки, выпили. Закусили огурцами и рыбой. Доели все бутерброды, что осталось, собрали в рюкзак и повесили его на дерево. Всё равно возвращаться через это место. Плавали около двух часов. Было достаточно много воды в ручье, а вот рыбы встретили немного. В итоге, когда поехали домой, у нас была одна щука килограмма на полтора и три небольших форели. Небольшой улов.

Дома были около половины второго ночи. Поставив машину, мы решили разобрать всё завтра, и пошли спать.

Засыпая, я переваривал информацию, полученную сегодня по телефону. Мой брат говорил мне, что он в деревне. Это был он, несомненно. Что он врал, я не верил. И в такие сложные розыгрыши тоже. Значит, что-то происходит, что-то непонятное мне. Может быть это всё сон? Слишком это не похоже на него. Во всяком случае, я не помнил таких и реалистичных снов.

Я не мог позвонить на тот номер, который звонил мне, потому что он не высвечивался, но возможно он позвонит завтра снова, нужно было сформулировать вопросы, которые я могу задать ему. Я составлял вопросы. Во-первых, надо спросить, когда он приехал, не говорила ли мама, что я приезжал, во-вторых, подробно спросить о том, что если он утверждает, что отец погиб то как это всё произошло. Может быть, попросить дать трубку маме, а самому в это время находиться рядом с ней, если повезёт и брат позвонит, когда я буду дома. С этими мыслями я заснул.

Проснулся утром я раньше всех, на часах было ещё половина седьмого утра. Я вышел из дома и пошел на речку. Было зябко, всё-таки конец октября. Сегодня была уже пятница, у меня оставалось еще два дня, нужно чем-то заняться. Сегодня было бы неплохо пройтись по друзьям. Но это ближе к вечеру, когда они все будут дома.