– Прошу прощения, мистер Железное лицо, но любые аспекты общения мы предпочитаем осуществлять исключительно с человеческими особями, хотя животные всегда вызывали во мне необычайное восхищение, – не сдержавшись, ответила ему я.

– Чё? – подался он вперед, и Дизель тут же пихнул меня себе за спину. – Чё ты сказала?

– Что я люблю животных, но совершенно в ином плане, чем, очевидно, имели в виду вы.

– Она меня сейчас скотиной какой-то обозвала? – вскочил пирсингованный тип на ноги.

– Вообще-то, нет, девушка тебе объяснила, что придерживается в сексе классических предпочтений, полностью исключающих зоофилию, но подразумевала, что переспать с любым из вас и будет актом скотоложества! – откровенно ухмыляясь, пояснил Дизель. – И съ*бись уже с их тачки, за твою задницу никто столько не даст, чтобы рассчитаться за ремонт!

– Бл*дь, ну почему просто нельзя было вам всем промолчать? – простонал Саваж, закатывая глаза и отпихивая теперь и Мари за себя. – Вот бегом внутрь и свистните нам остальных с чем-нибудь потяжелее!

Но звать никого не пришлось – дверь позади нас распахнулась, и оттуда, поигрывая в руках какими-то устрашающего вида железяками, высыпали парни, которых я смутно помнила со своего первого посещения.

На долгую-долгую минуту воцарилась такая тяжелая тишина, пока мужчины с обеих сторон сверлили друг друга разъяренными взглядами, что у меня на теле поднялись дыбом все волоски, а Мари начала бормотать себе под нос что-то подозрительно напоминающее молитву.

– Малик! – разбивая пугающую атмосферу, сказал наконец тот самый бородач-грубиян и дернул головой.

– Еще свидимся, кобылки! – оскалился нам проминатель капота и спрыгнул на асфальт, но напоследок взял и пнул по сверкающей чистотой фаре окованным железом носком ботинка, разбивая ее, и вся их гадкая компания не спеша удалилась, зыркая на «наших» парней многозначительно и зло.

– Ну, вам, идиоткам, еще какие-то мотивации нужны больше никогда в наш район не таскаться? – набросился на меня, начавшую высматривать Мангуста, Саваж, как только они ушли достаточно далеко. – В следующий раз все так легко не обойдется! Свалили отсюда! Быстро!

– Нет-нет, – неожиданно смирно ответила Мари, карие глаза которой до сих пор напоминали размерами чайные блюдца. – Мы все поняли!

И, вывернувшись из захвата Саважа, что при всем своем враждебном настрое, к слову, не торопился сам ее отпускать, схватила меня за руку и начала запихивать в салон.

– Прекрати! – выдернула я у нее руку. – Я пришла к Мангусту и хотела бы лично…

– Ты здесь его видишь? – набычился местный адский секьюрити. – И не увидишь! Тебе как еще сказать – пацан развлекается совсем в другом месте и о тебе не вспоминает. Все, адьес!

Кто-то из вышедших на подмогу неловко кашлянул, будто желая выразить несогласие, но бунт был подавлен грозным сверканием глаз Саважа.

– Алеена, живо в машину! – почти рявкнула Мари, и я, смирившись, послушалась.

Ну что же, это тот случай, когда не судьба. Сюжеты романов не имеют никакой связи с действительностью, и неожиданная горячая встреча, очевидно, совсем не собирается перерастать в нечто волнующее и значимое, что, как мне показалось, я вдруг почувствовала. Ну что тут поделать? Воображение и додумывание несуществующих частей реальности – это мое все.

На обратном пути Мари почти без остановки ругала меня на чем свет стоит и описывала сценарии – один страшнее другого – того, что с нами могло бы произойти, и только звонок моего телефона прервал поток ее шокированного сознания.

Увидев имя Томаса, я сначала хотела проигнорировать, как это делала последние пару суток, но он упорно набирал меня три раза подряд, так что стало понятно: разговора нам не избежать.