– Кажется, у нее была сестра, – говорит он. – Я про миссис Трелони.

– Джанель Паттерсон, – без запинки отвечает Пиплс.

– Как я понимаю, вы с ней знакомы.

– Да, конечно. Она хороший человек. Похожа на миссис Трелони, но моложе и симпатичнее. – Его руки обводят некую фигуру. – Не такая худая. Вы, часом, не знаете, мистер Ходжес, есть ли прогресс в деле «мерседеса»?

На такой вопрос Ходжес ответа обычно не давал, но если хочешь получить информацию, необходимо ею и делиться. И теперь он в выгодном положении, поскольку никакой информации нет. Он повторяет фразу, которую услышал от Пита Хантли несколькими часами ранее:

– Тишь да гладь.

Пиплс кивает, словно ничего другого и не ожидал.

– Спонтанное преступление. Никаких связей с жертвами, никакого мотива, просто дьявольская жажда убивать. Единственный шанс поймать его – если он сделает это вновь, вы так не думаете?

Мистер Мерседес говорит, что повторения не будет, думает Ходжес, но этой информацией он делиться не собирается, поэтому соглашается. Согласие с коллегой всегда воспринимается положительно.

– Миссис Ти оставила большое наследство, – продолжает Ходжес, – и я говорю не только о доме. Как я понимаю, все отошло сестре.

– Да, – кивает Пиплс. Делает паузу, а потом произносит фразу, которую в не столь уж далеком будущем скажет Ходжес в разговоре с совсем другим человеком: – Могу я рассчитывать, что это останется между нами?

– Да. – На подобный вопрос наилучший ответ – простой. Никаких уточнений.

– Эта Паттерсон жила в Лос-Анджелесе, когда ее сестра… вы знаете. Таблетки.

Ходжес кивает.

– Замужем, детей нет. Семейная жизнь не сложилась. Узнав, что она унаследовала мегабаксы и дом в Шугар-Хайтс, Джанель мгновенно развелась с мужем и перебралась на восток. – Пиплс указал на ворота, асфальтовую подъездную дорогу и особняк. – Прожила здесь пару месяцев, до утверждения судом права наследования. Сблизилась с миссис Уилкокс, которая живет в доме шестьсот сорок. Миссис Уилкокс любит поговорить и видит во мне друга.

Под этим могло подразумеваться что угодно, от чаепития до дневного секса.

– Миз Паттерсон стала ездить к матери, которая жила в кондоминиуме в центре города. Вы знаете о матери?

– Элизабет Уэртон, – отвечает Ходжес. – Я как раз задался вопросом, жива ли она.

– Я практически уверен, что да.

– Дело в том, что ее сильно донимал сколиоз. – Ходжес сгибается, чтобы показать, о чем речь. Если хочешь получать, надо и отдавать.

– Да? Тяжелое дело. Короче, Элен… миссис Уилкокс… говорит, что миз Паттерсон регулярно навещала мать, так же, как миссис Трелони. Но месяц тому назад или около того матери стало хуже, и теперь, как я понимаю, она в доме престарелых в Варшавском округе. Миз Паттерсон перебралась в кондоминиум. Там она сейчас и живет. Я, правда, изредка вижу ее. Последний раз – неделю тому назад, когда риелтор показывал дом потенциальному покупателю.

Ходжес приходит к выводу, что получил от Рэдни Пиплса предостаточно.

– Спасибо, что ввели в курс дела. Я поеду. Извините, что поначалу наши отношения не заладились.

– Пустяки, – отвечает Пиплс и крепко пожимает протянутую руку Ходжеса. – Вы вели себя как истинный профессионал. Только помните, я вам ничего не говорил. Джанель Паттерсон, может, и живет в центре, но она по-прежнему член Ассоциации, то есть клиент.

– Вы не произнесли ни слова. – Ходжес усаживается за руль. Он надеется, что муж Элен Уилкокс не застанет женушку и этого здоровяка в постели, если у них действительно так повелось. В этом случае охранное агентство «Всегда начеку» наверняка лишится выгодного контракта с Ассоциацией, а Пиплса тут же уволят. В этом сомнений быть не может.