С пылающими щеками возвращаясь в зал, я дико злилась на несговорчивого и непонятно чему таинственно улыбающегося Леонардо, и только сев на свое место, уже без особого аппетита взглянув на принесенный и одуряюще пахнущий стейк с картофельными дольками, поняла, что в зале стояла оглушающая тишина.

Персонала не было видно и слышно. С сомнением покосилась на Картера, спокойно поглощающего форель, подумала: а не убил ли он тут случайно кого. Как говорится: свидетели долго не живут. Уже вернувшийся Ярин с какой-то странной ухмылочкой попивал кофе и, повернувшись ко мне, ловя мой прищуренный взгляд, широко улыбнулся.

Господи, надеюсь, несчастная женщина тоже жива.

— Не переживай, никто не пострадал, — негромко произнес Леонардо. Повернула к нему голову, подозрительно нахмурилась.

― Только не говорите мне…

— У тебя на лице все написано. Ешь, Алина. Мы и так впустую потратили много времени.

Послушно взяв вилку, уточнила:

— А мы куда-то спешим, мистер Фрост?

Меня одарили красноречивым взглядом и промолчали. Аппетит напрочь отбило. В горле образовался тугой комок.

Вздохнув, заставила себя успокоиться, в то же время нарезая мясо на мелкие кусочки и анализируя все, что со мной случилось, начиная от Шепчущих Лесов. А когда посмотрела на себя со стороны, скривилась от отвращения. Я сравнила себя с собачкой, этакой чихуахуа, которая то лает, то боязливо трясется, то ластится к хозяину. Да, мое поведение было таким. Я то обвиняла во всех смертных грехах Леонардо, то гавкала на него, то сама же прижималась и, господи, стонала в его руках.

Но самое хреновое то, что по-другому не могла.

Он меня бесил. Выводил на самые плохие эмоции. И в то же время привлекал, как мотылька на огонек. Я невольно тянулась к этому огоньку, боялась обжечься, противилась его магии и влиянию на себя и все равно тянулась.

И что с этим делать, не имела понятия.

Но самое поразительное, греющее душу маленьким огоньком. То, что я пока еще подвергала скептицизму, не доверяя своим наблюдениям и ощущениям. Вероятно, мне показалось, но и сам мужчина тянулся ко мне. Кажется, и я ему не так уж безразлична. Ну, или я обманываю саму себя. 

* * *

[1] – Три единицы – минимальная опасность. Пять единиц – средняя. От семи до десяти высокая. Наивысочайшая опасность – пятнадцать единиц.  

7. Глава 7

Внимательно наблюдая за вяло поглощающей пищу девушкой, Леонардо раздумывал о недавней непредвиденной ситуации. Злился на себя за халатное промедление, поскольку еще в Лесах требовалось установить в девчонку сенсорный трекер, присвоить код и ввести в базу данных ее принадлежность к его роду, выполнить свои обязательства как Стража. Но, внедряя сенсор паре Бернара, с Алиной этого делать иррационально сразу не стал. 

Фрост мрачно усмехнулся. К сожалению, процедура установки трекеров была, мягко говоря, болезненной, особенно для чистокровных людей.

Сенсору требовалось время, чтобы прижиться в мягких тканях, человеческий организм по понятным причинам ощущал инородное вторжение и пытался избавиться от ненужного агрессивного объекта. Ввиду отторжения трекера имелись определенные негативные последствия, такие как вялость, неподконтрольные негативные эмоции, тошнота, рвота, приступы ярости, симптомы длились примерно несколько дней.

Однако, если увеличить дозу эритуриальной жидкости, сопровождающей установку, как он сделал для Елены, пары Бернара, можно было ускорить процесс до нескольких часов.

Но в отличие от Елены, имеющей капли оборотнической крови, и по этой причине особо не получившей никакого вреда, Алина была чистокровным человеком. А значит, для последней время в пути превратилось бы в худший ад. Он этого не желал. Более того, после рекомендаций Картера, он не знал, как на ее и так нестабильное эмоциональное состояние повлияет сенсор.