- Куда мы едем? – спрашиваю Когана, когда он насильно усаживает меня в свою огромную машину и садится рядом. Меня раздражает в нём всё: его безупречный вид, ужасное чувство юмора, нестираемая ухмылочка и надменный взгляд, типа он знает всё лучше всех.
- В магазин. Не могу же я позволить своей невесте ходить в задрипанных вещах. Прости, милая, я видел твой гардероб и бельё вчера, его же я видел десять лет назад на Заре. – Великан красиво играет рыжими бровями.
Стыд как цунами топит меня, разбивая самообладание.
- Приличные люди не говорят такое, они делают вид, что не замечают… - отворачиваюсь, стараюсь не смотреть на хама. Что взять с невоспитанного человека?
- Приличные люди не позволяют так вытирать о себя ноги. – Коган откидывается на сиденье и с интересом осматривает мои голые ноги противного белого цвета. Молочная кожа была моим наказанием, ко мне даже в летнее время не лип загар. Я всегда была бледной с выступающими голубыми венками. Жутко стеснялась этого.
- Как же Альфи до сих пор не лишил тебя девственности? – задумчиво спрашивает он и мне становится жутко неловко от его взгляда.
- Не все думают только о сексе.
- Все. Постоянно. Думают о сексе. – говорит он, широко ухмыляясь. Я как будто затронула не те струны. – Хочешь докажу это?
Не успеваю ответить отрицательно, как Коган придвигается и запускает руку под рубашку, касаясь трусиков и чувственной точки под ними. Его длинный палец слегка нажимает на клитор, и я испуганно дёргаюсь.
Он первый мужчина, кто трогает меня там. Обхватываю руками его широкую кисть, стараясь оттащить от себя.
- ТЫ! – слова проглатывает Коган, целуя меня рвано и жадно, сминая мои дрожащие губы своими. Он прикусывает их, всасывает и затем прорывается языком вглубь, практически не встречая сопротивления. Всё происходит так быстро, что я не успеваю осознать, что подмята Коганам.
Он такой уверенный и властный, я чувствую его силу через поцелуй.
Лишь отмечаю какие пухлые и горячие у него губы, совсем непротивные. Поцелуй получается вкусным, сладким из-за джема, что был к блинчикам. Чувствую их вкус на его губах.
Пока я не осознала всё своё грехопадение, Коган вжимает меня в сидение машины сильнее, проникая языком глубже и проникая пальцем во влажную ложбинку между ног, которую болезненно сводит. Мне становится легче, когда палец начинает скользить и поглаживать стенки. Он снимает напряжение, сводящее мышцы, я даже непроизвольно раздвигаю ноги, чтобы не мешать.
Когда Коган отстраняется, я машинально облизываю губы, рассматривая его - влажные от моей слюны и красные после поцелуя.
- Ты себе представить не можешь, какие ощущение можешь испытать, если вместо моего пальца в твоём влагалище будет орудовать член… - пошло изрекает он. Когда же я поднимаю глаза и встречаюсь с его, насмешливыми, и перевариваю слова, ко мне приходит полное осознание происходящего.
Я тут же сжимаю ноги вместе, чтобы он перестал лапать меня. Кровь приливает к лицу и биение сердца оглушает. Такой позор уже не смыть…
Ужаснее всего, что меня охватывает не стыд, а порочное чувство заглянуть дальше, узнать, что будет, если Великан продолжит меня там трогать. Когда Коган достаёт руку из моих трусов и облизывает жадно пальцы, я чувствую физическое разочарование. Тело как будто отказывается от меня за то, что я позволила этому прекратиться.
- Вот теперь, Амели, ты как и все будешь думать о сексе…
- Глупости. – хрипло говорю ему. – Я буду думать о душе, чтобы поскорее смыть с себя тебя.
Лицо Великана неприятно искажается, но он не отвечает на мой выпад, погружается в телефон и забывает о моём существовании. А я вот наоборот, начинаю с безумным видом рассматривать его длинные пальцы с рыжими волосками на фалангах, сжимающих телефон. Один из них был во мне.