А хозяину... оказывается можно общаться с другими женщинами.

Не знаю, сколько бы еще иголками пронизывал настороженный взгляд. Уколет мне в голое плечо до боли и отпустит, потом в обнаженную линию шеи ( как я посмела показать голую шею), в спину с распущенным волосами (ах, да, ему нравились мои распущенные волосы, но видимо, когда другие смотрели ему не нравилось, значит, волосы надо спрятать). В какой-то момент от нервов  вспылила, готова была взорваться и крикнуть ему что-нибудь в ответ. Сколько можно-то уже!? Посмотрела на Макса, прищурившись недовольно на его фигуре, намекая, чтобы отстал. С кем хочу, с тем и общаюсь. Я пока что человек и во мне сохранены естественные человеческие реакции.

- Здрасти, господа бедняки! - насмешливо раздалось с ухом. При появлении богача настала мгновенная тишина за столом, ложки и вилки перестали громыхать о посуду. А моей щеки почти дотронулась фиолетовая прядь волос. Парень шепнул тихо-тихо на ухо, а белым массивным телефоном наоборот громыхнул по столу рядом с моей тарелкой, наполненной едой.

Парень постучал пальцем по экрану:

- Хозяин зверствует! - еле слышно то ли шепнул, то ли усмехнулся брюнет. Что—то смутно знакомое было в его внешности, в особенности фиолетовая прядь волос. Где-то его видела. - Напиши ему ответ!
Я взяла телефон со стола и посмотрела на сообщение от звереющего хозяина.

«Возьми телефон.

P.s. От скуки я на грани отрезать твоим дружкам - яйцам! Помнишь правила? А наказание за нарушение правил?»

Наказание — да...секс? Да ты словно шизофреник-парень, бдящий свою девушку. Какой бред приходит после одного бокала сладкого коктейля. Как же он ведет себя с настоящей девушкой? А может девушку все же уважает и дает ей дышать свободно?

У тебя есть девушка под боком, развлекайся с ней. Но вместо всех слов в том же сообщении от Максима я лишь добавила скупое:

«P.s.s. Телефон в общежитии.»

Не глядя впихнула средство связи в ладонь парню с фиолетовой прядью. Без лишних слов, тот выполнив просьбу или приказ, ушел, а за столом, наконец, прекратилась тишина: вновь зазвучал звонкий фарфор и хрустальный стук бокалов.

Спустя некоторое время повернулась, чтобы увидеть реакцию на отправленное сообщение. Максим сразу пригвоздил недовольством к спинке беседки. Сам развалился широко расставив и руки, и ноги на плетенном кресле, между пальцами зажата закуренная сигарета, которую время от времени подносил ко рту, а в ладони телефон, которым колошматил по столу с такой силы будто хотел пробить поверхность. Тем временем на подлокотник его кресла положила локоть та самая Лиза и, склонив голову рассказывала забавную историю собеседнику.

Что-то еще сбоку привлекло внимание. Еще кто-то на том же столе, что и Макс. Чьи-то голубые глаза, как льдинки впились и позвали к себе. Я откликнулась на зов и забыла, как дышать. 

Саша. Сашка на меня смотрит, как жи...живой? А он живой или кукла? Только сейчас в голове сложилась новая мозаика с отчетливой картиной, если раньше возникало недоумение, постоянные   вопросы, что-то не складывалось. Картина ломалась. А сейчас я отчетливо видела - здесь пропал мой Саша. Тот Саша здесь пропал. Он здесь более двух лет, а рабочий материал столько не живет. Гораздо раньше они либо сходят с ума, либо становятся куклами. Только не это... неужели он кукла, сидевшей рядом девушки — блондинки? Без сомнения это та же богачка, которую я видела в нашем магазине на Новый Год.

Саша шепнул своей соседке неизвестную фразу и поднялся из-за стола. Саша высокий, немного худоватый, спина и плечи ровные. У кукол очень плавная жестикуляция, никакой поспешности или мельтешения, поэтому их все считают за роботов. Они заторможенные, словно у них нет нервных окончаний. Саша прошел на общую каменистую дорожку и побрел в неизвестном направлении.