Однажды холодным и дождливым днем он обнаружил себя сидящим с номерком в руке перед дверью амбулатории – убедил врача дать направление на анализы, пожаловавшись на неважное самочувствие. Рядом с ним присела дама с битком набитой сумкой на колесиках и ветхим зонтиком, который все время падал. Пожилая дама в непромокаемой косынке. В какой-то момент дама сняла косынку, и в движении, которым она поправила волосы, был явлен след очарования, действие которого прервалось много лет назад.

Зонтик между тем все падал, то туда, то сюда.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Джаспер Гвин.

Дама взглянула на него и сказала, что амбулаториям надо бы заиметь подставки для зонтиков, специально для дождливых дней. Кто-нибудь, добавила она, мог бы их убирать, когда выходит солнце.

– Исключительно здравое суждение, – сказал Джаспер Гвин.

– Еще бы не здравое, – сказала дама.

Потом взяла зонтик, закрытый, и положила на пол. Он походил на стрелу или границу чего-нибудь. Вокруг постепенно натекла лужа.

– Вы – Джаспер Гвин или просто на него похожи? – спросила дама.

Спрашивая, она рылась в сумке, искала там что-то маленькое. Продолжая шарить внутри, подняла взгляд, дабы удостовериться, слышал ли он вопрос.

Джаспер Гвин не ожидал подвоха, поэтому признался: да, он – Джаспер Гвин.

– Отлично, – сказала дама так, будто он правильно ответил на вопрос в викторине. Потом сказала, что в последние годы не читала ничего прекраснее сцены на молу в «Сестрах». – Спасибо, – сказал Джаспер Гвин.

– И горящая школа, в начале другой книги, длинной; горящая школа – просто великолепно.

Она вновь подняла взгляд на Джаспера Гвина и уточнила:

– Я была учительницей.

Потом выудила из сумки пару круглых лимонных карамелек и одну протянула Джасперу Гвину.

– Спасибо, я правда не хочу, – сказал он.

– Вот еще новости! – сказала она.

Он улыбнулся и взял карамельку.

– Если конфеты просыпались в сумку, это не значит, что надо от них нос воротить, – сказала она.

– Конечно нет.

– Но я заметила, что люди обычно так и делают.

Именно, подумал Джаспер Гвин: люди не доверяют карамельке, найденной на дне сумки.

– Думаю, по той же причине люди всегда сторонятся подкидышей, – сказал он.

Дама в изумлении повернулась к нему.

– И чураются последнего вагона в метро, – добавил он, преисполненный странного ощущения счастья.

Будто бы в детстве они учились в одной школе и теперь вылущивали из памяти клички одноклассников, протаскивая их через огромные расстояния. Между ними установился, словно по волшебству, краткий миг тишины. Потом они принялись болтать, и когда медсестра вышла и вызвала мистера Гвина, Джаспер Гвин сказал, что в данный момент он никак не может.

– Вы пропустите очередь, – сказала медсестра.

– Неважно. Завтра приду.

– Как угодно, – сказала медсестра ледяным тоном. Потом громко позвала некоего мистера Флюера.

Даме с зонтиком это показалось в порядке вещей.

Наконец они остались одни в амбулатории, и тогда дама сказала, что, пожалуй, пора идти. Джаспер Гвин спросил, не нужно ли ей было сдать анализ или что-нибудь в этом роде. Нет, сказала дама: тут тепло, поэтому она сюда и заходит, к тому же это место расположено ровно посередине между ее домом и супермаркетом. Еще ей нравится смотреть на лица людей, которым нужно сдавать анализ крови, натощак. Кажется, будто у них что-то украли, сказала она.

Именно, убежденно кивнул Джаспер Гвин.

Он проводил ее до дома, держа над ее головой раскрытый зонтик, – сумку на колесиках она ни в какую не отдавала, – и по дороге они продолжали разговаривать, пока дама не спросила, что он сейчас пишет, а он ответил: