Ангел нашлась прямо за входной дверью в особняк, следила за мной. Рядом с ней, дрессируя и обучая три новеньких сгустка, маршировала по кругу Облачко. Одежда ее, уже совсем растянулась, казалась даже не облегающей, а сдавливающей малышку. На последнем издыхании, в области груди держались пуговки ее рубашки.

– Облачко, будь любезна, переоденься во что-то более… взрослое. – Отправляя ребёнка в комнату, получаю чёткое:

– Слушаюсь. – Уводя за собой цепочку из тучек, отвечает демонёнок.

– Ну как ты? – Спрашиваю у Зуриэль.

– Намного лучше. Хотя всё ещё не по себе от силы этого… дитя. Она нашла внутри меня тайное заклинание, при помощи которого, возможно, Эсфея следила за моим передвижением. Облачко поглотило его вместе с частью моей собственной маны. Она поразительна.

– Ну так, кто ж её создал. – Словами заставляет меня гордиться собой ангелок. – Через сколько ты сможешь полностью восстановиться? Если Цветы не вернутся, нам тоже придётся отправиться на фронт.

– Восстановлюсь через час, максимум полтора. А в отправке на передовую нет никакого смысла. Все ваши леди целы и невредимы и уже возвращаются. – Отвечает Зуриэль.

– Вместе с Зарей? – На вопрос мой ангел кивает.

– Вместе с Зарей. Осада снята, и причиной этому они. – Подняв палец, указала она в мечущиеся в небе, словно звезды, белые огоньки. Ангелы Астаопы, теперь, когда Зуриэль освободилась от давившей ей на мозг печати, она легко могла сказать, с кем именно столкнулась Заря. Почему они вступили в бой, зачем защищают тех, кто был в сговоре с демонами, гадать об этом сейчас нет смысла. Уже скоро, наши гости придут и сами всё расскажут, а пока, требуется разобраться с делами и подготовиться к радушному приему.

– Как убить ангела, Зуриэль? – Мой вопрос ни капли не смутил прислужницу.

– Проще, чем демона. Можно отрубить голову, пронзить сердце, нанести множество ран и заставить истечь кровью. Либо же, просто поглотить нашу силу. Ангелы – порождения, созданные лишь по примеру и подобию Его. Мы должны были быть частью живого мира, являть собой шаблонный идеал, пример, тот к которому стремились бы другие жизни и виды. Совершенное орудие, инструмент, мы…

– Да… вы прям как и я, мешки с костями, требухой, и красной жижицей плещущейся внутри. – Прервал я величественные размышления ангела. Зуриэль смутилась от такой интерпретации своих мыслей. Хотела было возразить, но после, когда я ущипнул её за попку, покраснела и как-то странно рассмеялась.

– Когда вы пристаете, я и впрямь чувствую себя похотливым животным. – По-своему исковеркала мои слова, так же, одной рукой приобнимает меня ангелок. Бля, она прям видит меня насквозь… Какой бы пиздец в мире не творился, глядя на её рельефный пресс, на сильные руки, задницу, что словно из мрамора, и груди идеальной формы, сложно сохранять свою величественность, не поддавшись порокам.

– О боги… – Обернувшись, увидев, во что оделась Облако, охнула Зуриэль.

– Что там… – Едва я так же поспешил повернуться, как голову мою чуть не свернули.

– Не смотрите, хозяин. – Говорит Ангел, сдавливая сильной рукой моё лицо. – Облачко, взрослое не значит откровенное, всё же видно!

– Но Цветы всегда одевались так ночью для хозяина… – Блять… нет, только не это. Цветы одевались как последние шлюхи, когда речь шла о нашей совместной ночи!

– Зуриэль, иди переодень её. – Прикрывая глаза рукой, зная что это статья, ухожу в сторонку. – Я лучше пока друзей навещу.

Бард выглядел бледным, спал, когда я пришёл. Хуже всего обстояли дела с Региной. Обливаясь потом, повернувшись к свече, волчица с повязкой на груди и бедрах, что-то шептала, кажется, она находилась в бреду. Лоб её горел, тело трясло. Казалось, что она вот-вот умрёт. Сняв с себя кулон, артефакт, что, со слов Ветерка, влиял на регенерацию, осторожно, стараясь не разбудить, повязываю его у Регины на шее и слышу её шепот: