Таксист высадил даму возле окраинного хостела, взял с нее более чем умеренную плату (за удовольствие прокатиться с такой красивой девушкой самому платить надо, пояснил он) и тут же уехал, не пытаясь дождаться следующего пассажира – то ли знал, что здесь это бесполезно, то ли опасался долго стоять в трущобах.

Впрочем, трущобами это можно было назвать только по сравнению с шикарными кварталами столицы, которые Дженнифер мельком увидела из окошка водородника. На многих планетах Соединенных Миров такие микрорайоны считались бы достаточно респектабельным жильем для нижнего слоя среднего класса – современные кремовые трех– и пятиэтажки с увитыми виноградом просторными лоджиями и внутренними двориками, небольшие скверы и зеленые насаждения вдоль трассы, прячущиеся среди зелени многочисленные киоски и магазинчики. Предыдущий владыка Аль-Сауди заботился не только о своих подданных; по его мнению, иностранные гастарбайтеры тоже должны были жить хотя бы в минимальном комфорте, дабы не плодить грязь, пороки и преступность. Однако опытный глаз мисс О’Хары тут же выхватил из общей картины отдельные фрагменты, которые мешали ей поверить в полное благополучие, процветание и довольство жителей микрорайона. Ларьки и магазинчики в самое ходовое время суток по большей части были закрыты, а некоторые вообще заброшены – через их выбитые окна буйно прорастала странная высокая трава с колючими стеблями. В домах там и сям виднелись почерневшие квадраты лопнувших окон: после пожара ремонтом никто не озаботился, и теперь эти обугленные шрамы уродовали приветливые фасады. Растительность, которую явно когда-то аккуратно подстригали и регулярно поливали, росла теперь вкривь и вкось, некоторые деревья засохли и торчали посреди зеленых островков коричневыми скелетами, кусты вылезали на проезжую часть, и машины задевали их бортами, отчего листва на ветвях выглядела грязной и измочаленной. Некоторые бордюрные камни были расколоты и вывернуты из грунта. А вон на другой стороне дороги лежит с закрытыми глазами человек в лохмотьях, и никто не спешит к нему на помощь…

Волоча за собой по разбитому тротуару чемодан на колесиках, Дженнифер О’Хара добрела до дверей хостела (вполне приличные двери и крыльцо, только вот ветер перекатывает по грязным ступеням бумажные пакеты, обрывки пластиковой пленки и другой мусор). Вошла внутрь и решительно двинулась к стойке ресепшн, за которой восседал грузный араб лет пятидесяти в рубашке с короткими рукавами (интерьер тоже ничего, только не ремонтировалось лет десять и стойка в одном месте словно изрезана ножом). Приветливо улыбнулась портье (солидный человек, только на рубашке слева жирное пятно):

– Мне нужно место в женском номере.

Араб смерил ее с головы до ног задумчивым взглядом. Потом еще раз – в обратном порядке.

– Место, – напомнила девушка, когда пауза затянулась. – В женском номере. Вы понимаете интерлингву? Может быть, мне перейти на английский?..

– Я понимаю интерлингву, – неторопливо, с достоинством кивнул портье, глядя дюймов на пять ниже подбородка собеседницы. – У меня такая работа, что мне необходимо знать интерлингву. Стало быть, место, – задумчиво констатировал он. – В женском номере. – Он наконец оторвал взгляд от прелестей Дженнифер и перевел его на древний монитор на своем столе. – Только предупреждаю сразу, они все четырехместные. А есть вообще шестиместный. Но удобства все равно в конце коридора.

– Мне без разницы.

Портье пошелестел сенсорной клавиатурой.

– Пять пятьдесят в сутки, время пошло, – заявил он наконец. – И деньги вперед. Если по истечении срока плата за следующие сутки не внесена, я выбрасываю твои вещи на улицу.