– Да, кстати, – вспомнил «шкаф», глупо хихикнув. – Мы не познакомились. Меня кличут Колей. Это чтоб ты меня ни с кем не перепутала, когда я стану тебе звонить и справляться об успехах. И смотри: пойдешь в ментовку, получишь еще одну посылку, с ушами своей сестрицы, поняла?

Ответить Марина не успела. Да никто и не ждал от нее ответа. Один из бугаев выбрался наружу, после чего ее просто вытолкнули из машины. Она едва не свалилась на асфальт, и пока размахивала руками, удерживая равновесие, машина умчалась, противно взвизгнув шинами. Марина посмотрела ей вслед со смешанным чувством страха и облегчения.

Весь разговор занял буквально несколько минут, хотя ей казалось, что с того момента, когда ее понесло под арку, прошла целая вечность. Никогда в жизни она не повторила бы этот маневр, если бы не увидела в ту же минуту, как туда въехала сначала машина с красным крестом на боку, а потом два милицейских автомобиля. Сердце рвануло с места в карьер. А вдруг перед тем, как подкараулить ее на задворках дома, бандиты побывали в квартире и что-нибудь сделали со стажером?

Марина побежала так быстро, что все слилось в одну сплошную разноцветную линию. В боку сразу закололо, как будто она вышла на пробежку после недельного обжорства. «Господи, только бы он был жив!» – молила она, делая последний отчаянный рывок.

Первым, кого она увидела во дворе, как раз оказался Лев Валентинович. Он стоял в центре большой толпы и выглядел живее некуда. Его окружал целый взвод: милиция, врачи, участковый, куча соседей. А ее стажер – встрепанный, с бешено блестящими глазами и бадминтонной ракеткой в руке – завопил, едва она возникла в поле зрения:

– Марина! Ты не представляешь себе, сколько народу заходило в твое отсутствие!

Когда Марина ушла, ее гость отправился доедать халву, после чего честно вымыл посуду и проследовал в комнату. Тут-то он и обнаружил жирную белую кошку, сидевшую на диване.

– Вот это да! – воскликнул Лев Валентинович, хлопнув себя по бокам. – Привет, красотка! Нас почему-то не познакомили.

Он сразу понял, что это не кот, а именно кошка – только у существ женского пола бывает такое капризное выражение лица или морды. Розамунда отвернулась, сделав вид, что в комнате она по-прежнему одна. Впрочем, когда Лев Валентинович отправился звонить по телефону, капризница не выдержала и последовала за ним.

Письменный стол стоял у стены, над ним возвышался небольшой стеллаж, заставленный всякой всячиной. Как только стажер уселся и потянулся к трубке, кошка совершила прыжок и очутилась возле его локтя. Затем совершила второй прыжок и взлетела на самую верхотуру. Вернее, попыталась взлететь. Раскормленная Маргаритой Витальевной, она потерпела позорное фиаско и рухнула вниз. Вслед за ней посыпались стопки блокнотов, канцелярские принадлежности и коробка с гуашью. В красной баночке гуашь оказалась совсем жидкой. И когда с нее слетела крышка, она брызнула в разные стороны праздничным фейерверком.

Лев Валентинович ахнул и вскочил с места, затравленно озираясь. С мебелью и ковром все было в полном порядке – пострадали лишь кое-какие бумажки. Но вот кошка! Ее шубка была вся в алых пятнах, и даже на макушке красовалась красная кардинальская «шапочка».

Мальчишка нашел на батарее сухую половую тряпку, отловил животное и попытался стереть краску, но сделал только хуже. В отчаянии он позвонил матери и нарочито бодрым голосом спросил:

– Ма, я тут испачкал чужую кошку, что делать? До встречи со мной она была совершенно белая.

– И чем ты ее облил? – спросила мать, явно занятая своими делами.