– Часто такое случалось?

– Если честно… Два раза за последние триста лет…

– На выход! Шевелитесь! – раскричались воины, выталкивая уборщиков наружу из казармы. А когда те оказались на арене, на прочную дверь казармы навесили массивный амбарный замок.

Подскочивший распорядитель стал тыкать на каждого и указывать ему должный угол, если так можно было назвать места на круглой арене:

– Ты, с этой – туда! Ты, с этим – к той отметке! Бегом! Бегом!

На точках возле зрителей оказались пары Поль и веснушчатый парнишка, Хвильософ – с молчаливой женщиной. На противоположной стороне арены, углублённой в массив цитадели, Крепыш с молодой девушкой и Тумбочка с молодым мужчиной. После чего и само зрелище началось, под звук фанфар и восторженный рёв зрителей.

Если недавно скамьи и балконы пустовали, то сейчас они выглядели заполненными до отказа. Видно было, что публика из разных сословий здешнего маркизета, но все зрители принарядились в свои лучшие одежды. А уж на балконах кучи драгоценностей так и поблескивали в лучах Пурьесо, зависшего где-то над Пранным океаном.

Под истошные крики герольда на ристалище стали выходить вольные рыцари, как их представляли публике. И та истово орала при каждом новом имени. Похоже, что у каждого были свои поклонники и болельщики. Вышло десять человек, которым предстояло сразиться в парных поединках, составляемых по воле жребия. Причём жребий проводился на глазах у всех. Барабан крутился с десятью шарами. Затем один из шаров с нарисованным номером выкатывался в желоб, а избранный рыцарь выходил в центр арены. Все остальные стояли ближе к периметру плотно утрамбованного и чуть посыпанного песком ристалища. Оружие отличалось почти у всех. Кто с мечом да с большим щитом, кто с копьём, да со щитом маленьким. Двое было с топорами. Ещё двое предпочитало массивные бердыши.

Выбранные выходили в центр, коротко кланялись друг другу и знати на балконах, после чего от маркиза следовал взмах ладони, звучал сигнал горниста, и рыцари спешили убить друг друга. Кто делал это красиво, затягивая время и играя на публику. Кто убивал соперника или ранил его быстро, словно выполняя привычную работу. Кто выкрикивал оскорбления и угрозы, но были и воины, не проронившие ни слова. А кто и бестолково действовал, не совсем эффектно и эффективно. Особенно если соперники сходились равные по силам и умениям.

Зато для ярко одетых уборщиков трагические неприятности начались ещё во время первого поединка. Толком не успели разогреться копьеносец и противостоящий ему мечник, когда пара Хвильософ и женщина стали бочком продвигаться в направлении пары с Тумбочкой. Очень уж им не терпелось объединиться с другими, себе подобными товарищами.

Но их движение краем глаза заметил рыцарь, стоящий в ожидании. И тут же поступил совсем не по-рыцарски. Резко сдвинулся в сторону, восклицая:

– Куда прётесь, самки собаки! – и ударом своего меча рассёк женщине голову на две части.

Вздох публики. Струя красной крови на желтом фартуке. И агонизирующий труп первой, совершенно невинной и бессмысленной жертвы. Тогда как жилистый и подвижный Хвильософ успел увернуться от второго удара меча и двумя скачками уйти на прежнее место. Что печально, никто гибели женщины не уделил особого внимания. Зато в сторону сражающихся рыцарей лавиной понеслись разные советы, призывы к интенсивной борьбе и даже обидные подначки или издёвки по поводу отсутствия у них мужественности.

Ну те и ринулись друг на друга, подрастеряв вполне оправданную осторожность. И вскоре копьеносец неудачно провалился вперёд после атаки, в результате чего оказался тяжело ранен в ногу. Ему кончиком меча раздробило коленку. Как только стоять ещё умудрялся после такого болезненного шока? Зато лишённого подвижности соперника меченосец добил быстро и без затей. Просто оббежав того несколько раз по кругу. Его победный рёв заглушили своим рёвом довольные зрители.