Кажется, он повторил разные версии этой фразы у каждого дома. И он, и его слушатели сожалели, что он не знал реакции обитателей Белого коттеджа, так как молоко для Риетты Крэй он, к несчастью, доставил до того, как пошел в Меллинг-Хаус.

Полная пожилая экономка миссис Войси слушала его рассказ с тем же дружеским интересом, с которым она в прошлом году узнала о рождении близнецов в семействе Стоукс и о кончине дяди миссис Стоукс, который женился в четвертый раз в возрасте восьмидесяти девяти лет и оставил своей коварной вдове дом и приличную сумму денег в банке. «Красит волосы и прикидывается, что ей меньше тридцати!» – к такому заключению пришел разозленный мистер Стоукс. На все эти новости у миссис Крукс был одинаковый ответ: «Ну и ну!», за которым следовало: «Кто бы мог подумать!» Сообщение об убийстве Джеймса Лесситера не вызвало у нее более эмоциональной реакции. Однако, внимательно выслушав все сказанное мистером Стоуксом и закрыв за ним дверь, она прошла в столовую, где сидели за завтраком миссис Войси и мисс Сильвер, и пересказала им полученные сведения – медленно и неуклюже, но во всех подробностях.

– Мистер Стоукс подождал, пока приедет полиция. Он не знает, пропало ли что-нибудь из дома, но в камине было полно сожженных бумаг, а бедный джентльмен сидел с проломленной головой, и кочерга лежала на каминном коврике. Мистер Стоукс оставил нам две пинты сегодня, но он не знает, сможет ли и дальше приносить столько же.

– Боже правый! – воскликнула Мисс Сильвер.

Миссис Войси отмахнулась от молока.

– Господи, Бетси, не говорите о еде! У полиции есть какие-нибудь зацепки?

– Ну, мистеру Стоуксу они про это ничего не сказали. Там были констебль, и инспектор, и комиссар; когда он ушел, они там делали фотографии, снимали отпечатки пальцев и все такое. Он, правда, сказал, что кто-то, похоже, пытался сжечь завещание несчастного джентльмена. Оно обгорело с одной стороны.

– Завещание?! – почти закричала миссис Войси.

Миссис Крукс задумчиво поглядела на нее и сказала невозмутимо:

– Да, говорят, что он все оставил мисс Риетте Крэй.

Комиссар Дрейк из полиции округа сидел в одном из обитых гобеленом кресел в комнате экономки Меллинг-Хауса. В другом кресле сидела миссис Мэйхью. Констебль Уиткомб налил ей чашку чая, а Мэйхью добавил туда виски из ящика, который привез с собой Джеймс Лесситер. Если бы миссис Мэйхью была в состоянии связно мыслить по поводу хоть чего-либо, кроме одной-единственной ужасной темы, ее весьма поразила бы идея употреблять спиртное столь ранним утром. Она наконец вышла из своего мертвенного оцепенения. Виски ударило ей в голову и спутало мысли, но при этом развязало ей язык. Однако одно она ни за что не собиралась рассказывать, даже если ее станут жечь на костре (ей не приходило в голову, насколько маловероятен такой способ убеждения). Она никому не скажет, что Сирил приехал из Лентона на велосипеде, который одолжил у Эрни Уайта. Что скажет на это Фред? Фред об этом не знал и не узнает. Что проку говорить, что с Сирилом покончено и что он не потерпит его визитов? Нельзя порвать с собственной плотью и кровью, все равно что отрезать себе руку и сказать, что ты легко без нее обойдешься. Ей придется постараться, чтоб Фред не узнал о том, что Сирил приезжал, и… и обо всем остальном. Ее снова охватил ужас: он не должен узнать; полиция не должна узнать; никто не должен узнать – никогда.

Она сидела в гобеленовом кресле, не откидываясь назад на удобную лоскутную подушечку, доставшуюся ей по наследству от ее тети Эллен Блэклок; она сидела прямо, в своем голубом переднике, очень чистом и немного полинявшем; руки ее были крепко сцеплены, а глаза пристально смотрели в лицо комиссара. Он не так давно появился в Лентоне, и прежде она его не видела. Пройди она мимо него на улице, подумала бы лишь, что волосы у него рыжие, потому что они ей не нравились. Рыжие волосы и ресницы придают человеку какой-то лисий вид. У нее в семье рыжих никогда не было, но разумеется, ее не касалось, какая внешность у других людей: она не из тех, кто вмешивается в дела посторонних, не то что некоторые. Ей было все равно, был ли комиссар Дрейк темноволосым, блондином или рыжим. Только вот, как он ни выгляди, он был из полиции, и она не должна позволить ему узнать про Сирила. От овладевшего ею ужаса она задрожала всем телом.