В итоге моя бедная ручка очутилась в холодной мокрой ладони, а над ухом грянуло хлюпанье сопливого носа. Ну и, конечно, меня окутал одуряющий запах крепкого пота…

Неужели это наказание на весь оставшийся полет?! Я снова скисла и готова была расплакаться, но тут мне в затылок что-то легонько стукнуло. Обернувшись, я увидела, что это скомканная бумажка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась запиской от Смыша. «Жду у туалетов эконома», – начертал он своим «Паркером» на выдранном из фирменного блокнота листке.

От восторга у меня аж руки затряслись. Вот оно, доказательство! И пусть теперь Танюсик попробует сказать, что у нас с Михой не было настоящего свидания!

Я разгладила бумажку на коленке, бережно свернула и убрала в правый нижний карман. Потом вскочила, чтобы отправиться на стрелку, однако рука Сопливого пригвоздила меня к месту.

– Куда? – прорычал он, грозно сверкая глазами. – Не пущу!

– Как? – оторопела я. – А если мне надо?

– Тогда… ладно. Но только чтоб туда и обратно! И больше никуда, поняла?

– Куда хочу, туда хожу! – огрызнулась я, наградив «деспота» крепким тумаком. – И не тебе меня останавливать!

Никто не остановил меня на входе в эконом, никто не погнался и никто даже не узнал – Сеня и Танюсик, обнявшись, крепко спали. Послав им воздушный поцелуй, я уже через несколько мгновений топталась в проеме около туалетов в ожидании Михи. К счастью, долго ждать не пришлось – на одном из кресел последнего ряда что-то зашевелилось, и из-под пледа на меня глянуло два знакомых очкастых глаза. А потом тихий голос вежливо пригласил:

– Присоединяйся!

Я в нерешительности огляделась. Рядом никого не было, и я быстро скользнула под соседний плед.

– Вот, возьми, – прошептал Смыш, возвращая мне дневничок. – Прочитал. Здорово написано! Как в книге. Только почерк у тебя неразборчивый, поэтому я не все понял.

– Неразборчивый? – удивилась я. Почему-то мне всегда казалось, что почерк у меня нормальный и даже красивый.

– Ну да. Местами. А местами ничего. Но я у девчонок часто замечал, что у них почерк меняется. Как я понимаю, это связано с циклическими эмоциональными и гормональными изменениями.

– Но главное-то ты понял? – спросила я, потому что сама ничего про свой почерк так и не поняла. Что вполне объяснимо – когда Фродо начинает умничать, можно спокойно переключаться на другую программу.

– Ну да. Что у вас с Лехой все на мази.

– При чем тут это? – густо покраснела я. – Про самолет прочитал?

– Я до этого не дошел, – признался Холмс. – Перед этим слишком уж интересно было. Зачитался. Говорю же, здорово написано!

Хм-м… Да уж, ничего не скажешь, умеет Миха найти нужные слова! Захотелось тут же выяснить, что ему понравилось больше всего и почему, но надо было думать о деле, и я с сожалением сменила тему:

– Нашим рассказал?

– Про что?

– Про меня.

– Нет пока. Они спят.

– А про парня с места 53С выяснил?

– А как же! – И Фродо с торжеством достал из кармана куртки красную книжечку. – Держи. Это его паспорт.

– Ты украл?! – вытаращилась на него я.

– Не надо громких обвинений. Всего лишь на время позаимствовал.

– Зачем?!

– Но ты же попросила… А так оказалось проще всего, – с самым простодушным видом объяснил Миха. – Он хранит паспорт в заднем кармане джинсов. А при его привычке все время терять что-то и искать на полу…

– Да, я тоже обратила внимание на эту привычку, – вспомнила я. – А в каком кармане он паспорт хранит?

– В левом.

– Значит, он левша? – догадались мы одновременно.

Вот что хорошо с Мишей – мысли у нас всегда сходятся! Как и должно быть у партнеров – или сообщников. Приободрившись, мы обменялись понимающими улыбками и открыли бесценный документ.