Открыв глаза, я чуть приподнялась и осмотрелась.

На полу у двери валялись смятые купюру, а вот ни деревянной фоторамки, ни осколков стекла на полу не было. С трудом поднявшись на ноги, я по наитию пошла искать пропажу. Мне казалось, что, вернув нашу с мужем фотографию на то место, где она стояла, я хотя бы частично заглажу вину перед мужем. Ведь я искренне любила его и до сегодняшнего дня была ему верна.

Как мне теперь смотреть ему в лицо?

Я ведь должна буду ему всё рассказать.

Секретов от мужа у меня никогда не было. Андрей старше меня, к нему всегда можно было обратиться за советом. Но что делать теперь?

Как объяснить ему случившееся?

Я ведь сама так и не понимаю, почему это случилось?

Если там в офисе я могла сказать, что он что-то сделал или хотел сделать без моего согласия, то случившееся здесь это было грубо, но это не было насилием. Я не могла обвинить босса в изнасиловании, потому что я сама сказала ему: «Не останавливайся!». Фактически я непросто дала согласие, а попросила его сделать это!

От этих мыслей стало снова дурно.

В прихожей как будто всё пропахло сексом.

Не найдя фоторамки, я пошла и начала открывать все окна. Мне казалось, что я начала задыхаться. Тяжёлый, терпкий запах секса и босса не уходил. Он преследовал меня. Я куталась в покрывало и несмотря на то, что в доме было тепло меня начал трясти озноб.

Я не понимала, что происходит. Меня бросало то в жар, то в холод.

И этот запах! Он выворачивал меня наизнанку.

Он реально преследовал меня.

Вернуться в спальню я не смогла. Мне казалось это кощунством, снова лечь в нашу супружескую постель после того, что случилось. Но нужно было что-то делать, но я не знала что? Я то металась по дому, старательно обходя стороной дверь спальни, то тупо сидела на диване в гостиной, укутавшись всё в то же покрывало.

В какой-то момент я поняла, что в любой момент может прийти Алина. Это подействовало как выстрел пистолета на старте. Я тут же подорвалась с дивана. Дочь Андрея не должна застать меня в таком состоянии.

Да, я не буду врать мужу и всё ему расскажу. Но Алина не должна узнать о случившемся раньше отца. Я ещё не представляла, как объясню мужу, что случилось между мной и боссом, но я была уверена, что он должен узнать об этом от меня, а не от своей дочери.

Разбросанные купюры я собрала с пола и не задумываясь запихнула их я верхний ящик комода, который стоял в прихожей. Там хранилась всякая мелочь, запасные ключи и что-то ещё, теперь там лежали и смятые купюры. Времени на то, чтобы решить выкинуть их в мусорку или же сделать что-то ещё, у меня не было.

Я спешила в гостевую комнату, мне нужно было срочно принять душ.

Да, я не смогла воспользоваться ванной комнатой в нашей спальне. Я и в спальню зашла лишь для того, чтобы взять чистое бельё и пижаму.

Уже перед тем, как встать под горячие струи воды, я стянула с себя покрывало и поняла, почему меня преследовал его запах. Босс не просто раздел меня и уложил на кровать, он зачем-то испачкал меня своей спермой. Я ведь так и не знала, кончил он, будучи во мне или же успел выйти? Мой разум отключился в тот момент.

И вот стоя перед зеркалом в гостевой я увидела белёсые полосы на своём теле. Семенная жидкость уже подсохла и в некоторых местах на животе и бёдрах немного стянуло кожу, но я почему-то не чувствовала дискомфорта от этого.

Провела пальцами по разводам и мысленно представила, как делал это он, Валндр. Лишь при мысли, что он сам раздел меня и видел моё тело вот таким, каким вижу его сейчас я, что он прикасался ко мне вот так же, во мне снова проснулось желание. Внизу живота я почувствовала уже знакомое чувство пустоты, и я застонала, от нахлынувших воспоминаний о том, как же было хорошо, когда там внутри был он.