Это был обычный разговор, но в нем было столько обоюдного тепла и понимания, что я в который уже раз поблагодарила бога за то, что он послал мне встречу с Димой и что у меня есть семья и даже сыновья – Арсений и Петя!
Лиза тоже позвонила домой, поговорила с няней подросшей дочки Магдалены, предупредила своего мужа, Дмитрия Гурьева, о том, что мы уезжаем. Мы собрались, взяли все необходимое, позвонили Лидии, сказали, что готовы и что можно покупать билеты.
И вот спустя два часа мы втроем уже сидели в аэропорту в ожидании своего рейса.
– Лида, расскажи нам подробнее о своей подруге, – попросила Лиза. – Что она за человек? Ее характер, привычки, болезни…
Я достала блокнот и приготовилась делать пометки.
6. Женя
– …Ты им компот из клубники сделай и оладушки напеки… И смотри, чтобы Егорка на яблоню не лазил, он однажды залез, а слезь не смог, и нам пришлось просить большую лестницу у соседей… Мало того что соседи у нас – люди необщительные, так еще и лестница неподъемная!..
Вспомнив этот эпизод из дачной жизни, Женя, закончив разговор с матерью, медленно повернула голову и посмотрела на распростертое на полу тело мужа.
– Ты помнишь? Помнишь, как мы волокли с тобой эту лестницу, чтобы снять Егорку? Ничего-то ты не помнишь… Вообще все забыл. И про нашу любовь забыл, и о том, как наши дети рождались, и как мы радовались, как были счастливы. Ты предал нас, нас всех – меня, Леночку, Егорку. Что сделала с тобой эта женщина? Чем тебя околдовала? Старая, некрасивая, я видела ее фото на твоем телефоне, уж извини… Деньги. Всему виной деньги, вернее, их отсутствие. Но кто же в этом виноват, что у нас никогда не было денег? Я, что ли, должна была их зарабатывать? Ты – мужик, ты и должен был нас обеспечивать. Думаешь, я не помню, какие горы ты нам обещал, когда делал мне предложение? Что откроешь свою типографию, что отец тебе поможет и все такое… Да, я понимаю, твой отец заболел, и все деньги ушли на его лечение, но их все равно не хватило бы, и ты это прекрасно знал… А так… Что в конечном итоге получилось? Ни отца, ни денег… Твоя мать с инсультом лежит, хорошо еще, что за ней сестра ухаживает. Но тоже ведь не бесплатно, там уже и завещание подготовлено…
Молчишь?
Женя Зимина, худенькая бледная женщина в джинсах и майке, принесла ведро с водой на кухню и принялась отмывать пол от рвоты.
– А ты как думал? Думал, что я тебя вот так просто возьму да и отпущу? Ты, значит, решил развестись, меня с детьми бросить, а сам бы отправился в Лазаревское, на море, ублажать эту старуху? Ты вообще думал, что я должна была чувствовать, представляя вас вместе? Ну уж нет…
Она мыла губкой пол рядом с телом мужа, сначала боясь взглянуть на его лицо, перепачканные губы, а потом, словно осознав, что перед ней труп, этой же губкой вымыла и его лицо.
– Хорошо, что дети на даче, с мамой. Она там за ними присмотрит. А я… Я сначала думала сдаться полиции, рассказать им всю правду, ну, что отравила тебя. А сейчас думаю: с какой стати я стану губить свою жизнь? Да и детей жалко. Уж как-нибудь да вывезу тебя. Хоть по кусочкам. Мне уже все равно.
Ты пойми, Саша, я тебя уже не люблю. Во мне все сгорело. Я просто понять не могу, как это так можно взять да и вычеркнуть из жизни человека. Это же не слова из предложения выбросить. А человека! Значит, сломать, изменить его судьбу. И почему я должна страдать одна? Ты, значит, жил бы себе спокойно у нее под крылышком, у этой змеюки, вы купались бы в море, ели шашлыки, а мы тут с детьми подыхали с голоду? Нет, Саша.