Первого апреля, когда весь Город радостно устремился в центр, что бы весело праздновать День Дурака, Регина переступила порог детского отделения психиатрической лечебницы уже как сотрудница, а не пациентка соседней палаты, которую взяли для помощи санитарке.

Каждое утро Регина, выпив чашку чаю и что-то торопливо проглотив вместо завтрака, спешила в Свою Больницу, в Свое Отделение, к Своим Детям.

Вначале Александра пыталась отговорить ее, объясняла, что работают санитарки "сутки-через-двое", что девушка вполне может съездить в город, развеяться немного. Регина только отрицательно качала головой и неслась, стремилась на встречу со "своими" детьми.

Вначале, дежурившие в эти дни, санитарки недовольно посматривали на девушку: " Чего приперлась? Дома заняться нечем?"

Потом перестали обращать на нее внимание: "Ну а что? обсадила себя дебильчиками, слюни и жопы им вытирает, что-то рассказывает убогим, как будто они понимают. А нам легче, никто не орет обосраный, никто в истерике не заходится. Да и на прогулке ведут себя, как надо, в лужу не падают, птичье дерьмо слизать не норовят с асфальта".

За месяц, к тому, что Регина всегда рядом, привыкли настолько, что уже и не представляли себе другого расклада.

Врачи и медсестры тоже были довольны новенькой санитаркой.

Работала она старательно, все распоряжения выполняла с первого слова. Да и ковер в палате наконец-то перестал смердеть (и как ей удалось отстирать такую махину?).

Несколько раз за это время Сергей Владимирович приходил в детское отделение.

Немного приоткрыв дверь, он подолгу наблюдал за Региной.

Ровно до той поры, пока девушка не замечала, что кто-то смотрит на нее.

Тогда она начинала смущаться и нервничать.

Как по команде в палате начинался плач, кто-то выгибался дугой, кто-то норовил стукнуть соседа и отнять желаемое. Казалось, возбуждение девушки и ее растерянность предавалась детям, как по невидимым проводам.

"Да ты сильнейший эмпат, девочка, даже лечение не ослабило твоих возможностей. А если ослабило? То какими же эти возможности будут, когда твой мозг полностью очистится и восстановится? Очень интересный случай. С работой она справляется, надо оформлять и наблюдать".

Сергей Владимирович не знал, что он не первый видит в Регине "подопытного кролика", но для Высших Сфер это было безразлично.

Какие бы свои цели не преследовались самонадеянными мужчинами, они спасали жизнь девушке, на которую у Бога были свои планы.

13. Глава четвертая

Мир! Труд! Май!

Лозунги, знакомые с детства, вызывающие теплые воспоминания, а иногда и бурную, непонятную детскую радость.

И не важно, чем вызвана эта радость. То ли внеочередным выходным днем, то ли общностью толпы, кричащей «Ура» в едином порыве, то ли просто детским восторгом в предвкушении продолжения: вкусного праздничного обеда, так редко покупаемого торта, розово-белого цветения абрикосов, сопровождаемого жужжанием уже проснувшихся пчел.

Регина любила это время года.

Не раннюю весну, с ее намеками на пробуждение, которые вполне могут смениться неожиданной метелью, а роскошный, жизнеутверждающий май. Когда все решено и сказано бесповоротно: Жизни быть!

Уже неделю Регина была официально зачислена в штат областной психиатрической лечебницы, получила свою первую трудовую книжку, прописку по квоте, и стала полноправным жителем Города у Моря.

Выданные ей после выписки вещи, оставляли желать лучшего: потрепанные спортивные брюки, поношенная футболка, какая-то непонятная курточка, явно с чужого плеча, растоптанные башмаки, как минимум, на два размера больше.