Я очень не хотел к ней… на неё. Фу, мля! Гадость! Даже думать об этом противно! И, спасаясь, зашёл с козырей:

– Круши!

Удесятерённая даром сила вырвала меня из захвата могучей десницы ценой лопнувшего ремня. Я пушечным ядром вылетел из кровати и от души приложился лбом о стену, набив шишкарь и оставив на обоях глубокую вмятину.

– Куда же ты, котёночек? – громыхнула сзади обиженная дама, с досады разрывая на две половинки оставшийся в руках кусок ремня.

Толстый кожаный надёжный ремень лопнул в её руках, как гнилая верёвка! Да кто же она, мля, такая?! Но искать ответ на этот вопрос сейчас у меня не было ни малейшего желания.

Подхватив рюкзак, я пулей метнулся к двери и, едва не вырвав с корнем ручку, рывком сломал дверной замок.

– А поцеловать на прощание? – взвыла дама.

– В другой раз, – фыркнул, обернувшись на пороге.

– Я запомню, – ухмыльнулась толстуха.

И я понял, что отныне эта ухмылка будет сниться мне в кошмарах.

Пришлось изрядно поплутать по лабиринту узких коридорчиков второго этажа, прежде чем отыскал выход на ведущую вниз винтовую лестницу. К тому времени действие усиливающего дара прекратилось и, перебарывая последствия отката, в зал «Синего бегуна» я спустился, кряхтя, как столетний дед.

По причине утреннего часа посетителей в заведении практически не было. Но мой напарник оказался в числе ранних пташек. Груз отыскался у барной стойки.

– Привет, – пропыхтел я, пожимая руку напарника и усаживаясь на соседний высокий стул.

– Хреново выглядишь, – обнадёжил Груз.

– Как дерьмо! – огорошил «тёплой» встречей Викинг, с грохотом выставив передо мной тарелку глазуньи с беконом и кружку фирменного тёмного.

– Не парься, это он из-за проигрыша на тебя наговаривает, – хмыкнул Груз, заметив, как сжались мои кулаки. – Викинг только что мне пять споранов проспорил. Переживает.

– Да пошёл ты! – фыркнул бармен, высыпая спораны в протянутую ладонь напарника.

– О чём спорили-то хоть?

– О тебе, – подмигнул Груз. – Викинг поставил на то, что раньше полудня ты не появишься.

– Спасибо, – кивнул я Викингу, поставившему рядом с яичницей миску с румяной лепёшкой. Отломив от её ещё горячего бока кусочек, макнул в желток, сунул в рот и просто обезумел от накатившей волны блаженства. Простая еда оказалась охренительно вкусной. А я был чертовски голоден. Поэтому накинулся на яичницу, как коршун на кролика.

– М-да! Стареет Незабудка, теряет старая шлюха хватку, – пожаловался напарнику Викинг, протирая и без того сверкающую кружку и наблюдая, как я жру.

– Не наговаривай на паучиху, – хмыкнул в ответ Груз. – Просто наш Рихтовщик полон сюрпризов.

– Вы, мля, в натуре, о чём? – профырчал я кое-как набитым ртом. – Чё ещё за Незабудка?

– Во даёт! – ухмыльнулся Викинг. – Всю ночь тёлку шпилил, так что от воплей её весь дом сотрясался, и даже имени не спросил!

– Фига се! Так она Незабудка!.. Хотя ей, конечно, подходит. Такую фиг забудешь.

– Фиг забудешь, – фыркнул Викинг. – Надо запомнить.

– Говорю же, весёлый парень, – рассмеялся Груз, по-дружески обнял меня за плечи и, неожиданно приблизив рывком, шепнул в ухо: – За базаром следи, Рихтовщик. Паучиха – хозяйка этого заведения.

– Ну чё, доел? – спросил уже в полный голос. – Тогда допиваем пиво, и двинули.

Подавая пример, Груз одним могучим глотком прикончил содержимое своей кружки и поднялся со стула.

Я торопливо затолкал в рот остатки лепёшки с яичницей и забулькал пивом.

– Чё не сиделось-то, – проворчал Викинг. – Никто не гонит, всё оплачено, сиди да радуйся…

– Не обижайся, друган. Срочные дела, – покачал головой Груз, протягивая бармену руку.