– А вы, стало быть, снизошли до обычных людей?

– Обычных… Можно сказать и так.

Первое, что бросилось в глаза Ричарду Стэнфорду, едва он открыл дверь для первого посетителя, – уникальный ханьский шелк, расшитый тонкими нитями, складывающимися в растительный узор. В такой одежде по Лунденбурху мог разгуливать только иностранец, точнее, ханьский гость. Мистер Стэнфорд, вспоминая ханьское приветствие, поднял взгляд на лицо незнакомца, и приветствие замерло на самом кончике языка – перед ним, совершенно точно, стоял чистокровный бритт.

Кожа у незнакомца была бледная, черты лица такие острые, что о них, казалось, можно было порезаться, тонкие губы приветливо улыбались, а ярко-синие глаза оставались настороженными – но только в первый миг, и засияли в ответ на приветствие. От него исходил едва ощутимый запах сандала и свежего мыла.

Волосы же были длинные, ниже плеч, черные как смоль, заплетенные в одну из традиционных ханьских причесок. Ранний посетитель, несомненно, много времени провел в Хань и успел перенять некоторые из их обычаев.

Но сейчас он здесь, и ему наверняка нужен костюм.

По легенде, Этан Стэнфорд никогда не отказывал королю и бедняку. Все, кто находился между ними – зажиточные торговцы, фермеры и их дочери, и прочие толстосумы, – получали от него отказ, если только заказ не был интересен самому мастеру. Минуло много лет, и вот уже ателье «Стэнфорд» одевает всех желающих, и давно никого, в ком настолько ярко текла бы кровь фаэ, не появлялось на его пороге.

– Вы определенно необычный человек, – сказал Ричард Стэнфорд, направляясь к стойке. – И ваша одежда тому доказательство.

– Я просто долго жил в Хань, – ответил гость. – Мое имя Сентер. Адам Сентер. Я только сегодня утром вернулся в Лунденбурх. Мне кажется, что я чрезмерно выделяюсь на фоне прочих жителей города, поэтому я желал бы приобрести костюм того фасона, который принято носить сейчас.

– Какие предпочитаете ткани?

– Самые лучшие.

– Несомненно.

В том, что у такого человека есть деньги, сомневаться не приходилось. Мистер Стэнфорд подошел к стойке и достал коробку с портновскими принадлежностями. Выложил на стол один за одним: мягкий портновский метр, кусок мыла, игольницу и длинные острые ножницы.

– Мне надо снять с вас мерки.

– Делайте то, что сочтете нужным. Чонгсам будет мешать?

– Если вы можете снять верхний слой одежды, это будет не лишним.

Мистер Сентер быстро прошелся по тканевым застежкам одежды и скинул чонгсам на руки мистеру Стэнфорду. Тот бережно повесил его на вешалку и вернулся к клиенту. Мистер Сентер стоял в тонких черных шелковых штанах, кожаных сапогах и рубашке с короткими рукавами из тончайшего шелка. Руки он сложил на груди, и на плече под рукавом рубашки можно было разглядеть татуировку в виде круга.

Не круга, понял вдруг мистер Стэнфорд.

Яблока.

Абаллахское яблоко с древних времен было символом прямых наследников королевского рода фаэ. Кому пришло бы в голову сделать рисунок на теле с таким значением?

Разве только…

Мистер Стэнфорд медленно перевел взгляд с татуировки на лицо мистера Сентера.

– Не задавайте вопросов, – мягко попросил гость. – Я из Хань. Там многие делают татуировки. Но я знаю, что это не одобряется на Бриттских островах.

– Что вы, сэр, – улыбнулся мистер Стэнфорд. – И в мыслях не было. Я скорее поражаюсь удивительным ханьским нарядам. Ваш чонгсам скрывает практичную одежду, в которой можно быстро бегать и даже, наверное, драться. Но при этом, будучи одетым в него, вы производите впечатление…

– Кого? Статуи? – спросил мистер Сентер. – Не бойтесь говорить, мне правда интересно.