Позиция действия, решимость направить энергию преобразования на самого себя, познать себя как историческую сущность не отвергает позиции наблюдения, но ставит ее в определенные рамки. Современная наука начинает приближаться к пониманию этого важнейшего принципа: измерение изменяет не только измеряемое, как это выявила первая неклассическая революция в физике, приведшая к появлению квантовой механики, но и измеряющего. Назревает вторая неклассическая ситуация в науке.

Наука, в свое время появившаяся за счет христианства, а именно за счет того, что воспользовалась самой идеей Бога, стоящего вне мира, и идеей Откровения, то есть доступностью божественного человеку. Кризис философии, неспособной объяснить восхождение науки и установить контроль над научным мышлением, может быть преодолен только из деятельностной позиции. Наука должна завершить цикл своего развития рефлексивным выходом из роли Бога, в которую она входила весь классический период своего существования.

Кризис социальных институтов, прежде всего государства, может быть преодолен только в рамках постнаучного мышления. Мышление, которое знает границы научного подхода, способно контролировать его применение, а также те моменты и положения, когда надо возвращаться к культуре и традиции, одновременно ставя вопросы, не доступные донаучному периоду истории, а именно вопросы о развитии культуры и традиции.

Россия прошла через сверхинтенсивное, по историческим меркам, преобразование в политический социум, основанный на научном знании. В результате Россия испытала на себе последствия относительности и ограниченности этого знания и несоответствия его заявленной претензии на истину и власть, испытала последствия компенсации «знаниевых пустот» светской верой. США таким опытом пока не обладают. Они остаются политическим социумом, который основан на социологическом представлении о самом себе. Точнее, на представлении о нем его закрытой элиты.

Это знание точно так же неадекватно и нерелевантно своему «объекту». Поэтому требуется все большее светское религиозное принуждение населения, все большее целенаправленное его оглупление и оболванивание, все большая подгонка под возможности управления.

У России есть опыт деятельностной исторической позиции, которого нет у США. Мы в принципе знаем, куда нужно вернуться после исторически короткого пребывания во власти научного мышления. Наш деятельностный опыт – не только мировая война (сталинская модернизация), но и модернизация Петра Первого. Петр Великий включил в знаниевый фундамент страны науки о природе, соответствующие им технологии, но без сопутствующей им на Западе антиклерикальной и антихристианской идеологической программы.

Это и позволило нам победить то, что антихристианство пришло с задержкой на двести лет спустя. Теперь мы должны проделать то же самое с науками об обществе. Максимально эффективно применить их к модернизации и воспроизводству нашего государства, но без соответствующего им на Западе и прежде всего в США беснования светских религий. Значит, построить такие науки – и необходимую для управления ими постнаучную философию и методологию сообразно нашему историческому действию.