Немцы имели к началу Первой мировой войны 9388 орудий (из них тяжелые – 3260). Для сравнения: Россия – 7088 (из них тяжелые – 240); Австро-Венгрия – 4088 (из них тяжелые – 1000); Франция – 4300 (из них тяжелые – 200). Немецкая промышленность производила 250 тыс. снарядов в день, англичане – 10 тыс. снарядов в месяц. Поэтому, например, в боях на линии Дунаец – Горлице немцы всего за четыре часа выпустили по русской Третьей армии 700 тыс. снарядов (за всю франко-прусскую войну они выпустили 817 тыс. снарядов). Даже в 1917-1918 гг. потрепанная, уступая в численности вооруженным силам Антанты (10 млн. человек в 331 дивизии против 20 млн. в 425 дивизиях) и перейдя к стратегической обороне, Германия действовала эффективно. Ну а после Брестского мира вообще развернула (21 марта) наступление в Пикардии и вела его до середины 1918 г., пока в Марнском сражении Антанта не добилась перелома.

В середине 1930-х годов, при всем внешнем блеске, внешней военной мощи, положение Германии было иным, чем за 20 лет до этого, и в серьезной войне (и то вынужденно) ставить на успех немцы могли только на основе блицкрига. И им это почти удалось. Но сделать шаг от почти до совсем, как это часто случалось с немцами в их истории, не удалось (причины отчасти объяснил задолго до мировых войн XX в. Николай Лесков в гениальном рассказе «Железная воля»).

Германия (правда, с Австро-Венгрией, но это незначительная добавка) в 1914 г. превосходила как Россию и Францию вместе взятые, так и Великобританию в отдельности по доле в мировом промышленном производстве, по общему промышленному потенциалу и по потреблению энергии; по производству стали она превосходила все три страны вместе взятые. В своей знаменитой книге «Взлет и падение великих держав» П. Кеннеди приводит следующие цифры. По военным расходам и общим затратам на мобилизацию Германия превзошла США (19,9 млн. долл. против 17,1 млн. долл.) и лишь немного уступила Великобритании (23 млн. долл.) (для сравнения: Россия – 5,4 млн. долл., Франция – 9,3 млн., Австро-Венгрия – 4,7 млн.).

Ситуация 1930-х годов. В 1930-е годы ситуация изменилась. С 1929 по 1938 г. доля Великобритании в мировом промышленном производстве снизилась с 9,4 до 9,2 %, Германии – увеличилась с 11,1 до 13,2 %, СССР – увеличилась с 5 до 17,6 %, США – снизилась с 43,3 до 28,7 %. При этом в 1937 г. США из национального дохода в 68 млн. долл. тратили на оборону 1,5 %, Великобритания из 22 млн. долл. – 5,7 %, Германия из 17 млн. долл. – 23,5 %, СССР из 19 млн. долл. – 26,4 %. Относительный военный потенциал держав в том же 1937 г. оценивался так: США – 41,7 %, Германия – 14,4 %, СССР – 14 %, Великобритания – 10,2 %, Франция – 4,2 %.

Все это говорит о том, что за период с 1913 по 1939 г. Германия существенно отстала от США – своего главного соперника в борьбе за гегемонию в капиталистической системе, и новая мировая война теоретически могла быть крайним средством не допустить увеличения разрыва – по крайней мере, к такому выводу приходят многие западные исследователи в объяснении конкретного механизма возникновения последней мировой войны. Однако, как я уже говорил, исследования показывают: именно к мировой войне в 1930-е годы Германия не была готова и воевать всерьез после захвата Польши не собиралась.

Чтобы тягаться с англосаксами за мировое господство, немцам нужен был тыл – так же, как Наполеону в начале XIX в. И так же, как Наполеон в начале XIX в., Гитлер в конце 1930-х годов не был уверен в прочности все того же тыла под названием «Россия». При этом положение Гитлера было хуже положения Наполеона: захват русскими нефтеносной Южной Буковины (ее вхождение в состав СССР выдвигалось Сталиным в качестве одного из условий присоединения СССР к антикоминтерновскому пакту; в декабре 1940 г. во время визита в Берлин Молотов еще раз настойчиво поднял вопрос о Южной Буковине) обездвижило бы немецкую технику.