Поскольку все жители были на похоронах, берег оказался совсем пустым, и Мирошников сидел, слегка расслабив узел шейного платка и вытянув ноги. Пальцы привычно отщелкивали косточки четок.

В голове вяло шевелились мысли, что надо по горячим следам записать, кто был на церемонии, ведь на кого-то откликнулся внутренний голос, кто-то показался опасным или подозрительным. Совсем посторонних среди приезжих вроде не было видно, все знакомые. Крестьян, конечно, Мирошников не знал, но они стояли все кучно. Не было ощущения присутствия незнакомца в общей толпе, пусть даже замаскированного под простого селянина. Ну, тут Садырин должен со своими ребятами всех переписать. Он мужик дельный, все правила знает, ведь столько лет в полиции служит.

Послеполуденный зной расслаблял. Мысли текли сонно, неспешно. Мешали только надоедливые комары. Мирошников лениво отмахивался от них, а они все жужжали и норовили укусить. Посетовав на то, что не запасся веточкой для борьбы с противной мошкарой, Мирошников приготовился встать и сорвать себе в качестве опахала лопух. Но не успел…

***

Сознание возвращалось медленно. Сначала на фоне мучительной боли в голове появились какие-то странные запахи. Чуть сосредоточившись, Мирошников понял, что это дамская нюхательная соль. Потом послышались голоса:

– Ах, сударь, очнитесь! Что же делать! Васенька, надо бежать в деревню за помощью.

– Маша, как я тебя оставлю здесь одну. Вдруг лихой человек не убежал далеко, а прячется близко в кустах?

– Вася, беги. Ничего со мной не будет. Он же может умереть! Да не будет злоумышленник воевать со слабой девушкой. Беги за помощью!

– Маша, злодей может быть хитер. Мы не знаем, чего ему надо. Я не оставлю тебя.

С трудом разлепив глаза, Мирошников увидел устремленные на него встревоженные голубые глазки.

– Он открыл глаза! Сударь, вам лучше! – защебетала обладательница пшеничных локонов и пухлых щечек.

С трудом ворочая отчего-то неповоротливым языком, следователь прохрипел:

– Я… да. Я… открыл. Что со мной?

Девушка оживленно затараторила, перескакивая от возбуждения с темы на тему:

– А мы с братцем катались на лодке… Мы часто в это время катаемся… Не так жарко уже, и вообще шарман… Водица теплая…

Чуть хрипловатый молодой мужской голос перебил девушку:

– Маша, ты ничего не можешь объяснить. Давай я расскажу.

– Давай ты! – радостно отреагировала та.

Молодой человек чуть выдвинулся, чтобы лежащий на земле Мирошников смог увидеть его:

– Сударь, мы с сестрой с лодки увидели, как какой-то мужик подкрался и ударил вас сзади, а потом убежал вон туда, – юноша махнул неопределенно рукой куда-то вдоль реки, – мы стали кричать ему, а он быстрее припустил. Мы причалили к берегу, а вы тут без сознания лежите. Мы не знаем, что делать.

– Да! – радостно подключилась девушка. Если бы негодяй не увидел нас, он мог бы вас убить, наверно. И у вас тут кровь, сударь. Я сейчас платок смочу и оботру рану.

– Не нужно, сударыня, я сейчас сам, – пробормотал Мирошников, чувствуя, как за правым ухом медленно течет кровь.

С помощью юноши Мирошников с трудом сел, держась за голову. Другой рукой он нащупал в кармане платок и приложил его к ране. И только тогда получилось оглядеть своих незваных спасителей.

Брат и сестра оба казались около двадцати лет отроду. Молодой человек, которого сестра называла Васей, был худ, высок и имел очень болезненный вид. Видимо, его мучили проблемы с легкими, потому что он довольно часто прикашливал. Некоторая небрежность в одежде напоминала манеру, принятую иной раз среди студентов или молодых мелких чиновников.