Чудо все ж состоялось, а ведь кто мог надеяться при виде останков!..

– Зовется Милицей, – негромко объявил колдун. – Поживет покуда здесь. Ясно вам?

Да уж, на нее не пожалели “мертвой воды”! Неизвестно, сколько мяса успели переварить луженые желудки Шершней, но остатков вполне хватило для воссоздания плоти – довольно сухой, впрочем, поскольку жир ушел едва не весь. Девушка сделалась такой, какой должна была стать при надлежащем уходе и нормальной жизни, без непроглядной этой нищеты и выматывающей пахоты с рассвета до заката, без скудного пайка и грубой обуви. Пожалуй, Милицу теперь не всякий признает – даже из родичей.

– Лишь бы глухоманцы не прознали, – отозвался Вадим. – Ведь бог знает, что подумают!..

Отведя взор, Руслан сурово поджал губы, решив, видно, поставить это дело под свой контроль – не глядя на то, что ему втемяшивали.

– Черт – знает, – поправил Михалыч. – Бог вряд ли… Слышь, пострел? – глянул он на Алеху. – Помалкивай! Мало мне забот без селян?

– А я, может, и не вернусь вовсе, – огрызнулся малец. – Чё мне в поселке делать? Вон с ними полечу, в Замок!

– Ага, ждут тебя там, – хмыкнул хозяин. – Все глаза проглядели!

Он провел покорную гостью к стулу, заботливо усадил. Сам разместился напротив, поглядывая то на нее, то на дочь – будто сравнивал. А скорее, не давало покоя, что он сотворил с Шершневой добычей, распятой на решетке, точно кура по противню.

Оксанка улыбнулась сочувственно и принялась разливать по чашкам настой из потусторонней травки, дымящийся странными ароматами. Дождались-таки идиллии – после всех дневных кошмаров.

– Занятно, – сказал колдун. – Ведь все понимает, все помнит, все умеет. А – нежить. Как это принять?

– Представь, что она спит, – предложил Вадим. – Мы уж чесали языки по сему поводу. Чем не летаргия? Только что гуляет да кормится… Кстати, ее-то на кровь не потянет?

– Дык не должно, – хмыкнул Михалыч. – Чай, не мертвая. Но и не живая, во как!..

Все ж не люблю трагичных финалов! – подумал Вадим. Пусть хоть надежда остается – в обличье этого симпатичного тела. А вдруг удастся полное оживление?

– И бог с ней, – сказал он. – Я надеюсь. Собственно, чего мы ждем?

Стараясь не думать о мертвецкой в подвале и пылающем за окном транспорте, Вадим стал прихлебывать изысканный чай да наворачивать рассыпчатое печенье с прозрачным вареньем – в общем, радоваться жизни, пока не свалилась на голову новая напасть.

– А ведь твой способ перекачки умений мне сгодился! – вдруг вспомнил хозяин. – Говорят, старые колдуны, помирая, вот так же делились с наследниками. – Он усмехнулся: – Но нынче время смутное, и до смертного одра могу не дотянуть. Потому решил озаботиться загодя и передал Оксанке, что сумел. А на тебя, слышал, росичи прямо молятся!

– “Курс молодого бойца”, – проворчал Вадим, покосившись на Руслана. – Многих доверенных гардов Брона я зарядил таким запасом навыков, коего хватит им до конца дней!.. Конечно, росичи меня ценят. Но и с ордынцами я бы поработал.

– Оксанку ты тоже впечатлил, – продолжал Михалыч, не обращая внимания на смущение дочери. – С того вечера она ни единого шматочка мяса не куснула, а меня иначе как трупоедом не кличет.

Кажется, у него были иные планы насчет улучшения своей породы. И с крутарским напором, не успев толком оправиться от недавних потрясений, он принялся преворять планы в жизнь. Династия чародеев – звучит?

– Не следует быть святее папы римского, – примирительно сказал Вадим. – Перебор в любом деле может обернуться его отрицанием.

Колдун предпринял еще пару попыток пристроить дочь к хорошему, солидному человеку, но перегибать палку не стал. Тем более, времени на это не оставалось: передышка заканчивалась, пора было приниматься за другие дела. И день уже клонился к вечеру, подступали сумерки.