- Каких случаев? – осторожно спросила Анна.

- Так топятся на озере! А что? Вода холодная, течение сильное, дно в рытвинах. Напьется молодежь и в озеро, барахтаются, пока ноги от холода не сведет, а там, глазом моргнуть не успеешь, а он уже тонет. – Дед докурил папиросу и затушил ее об забор, оставив на бледно-зеленой краске штакетника – черную точку.

- Дело еще в том, что он не был настолько пьян, да и плавал он отлично, – уверенно сказал Степан. – Он не мог так просто утонуть.

- Мог – не мог, – забубнил дед. – Что вы, в самом деле, смерть никогда никого не предупреждает о своем приходе! – он смерил каждого долгим взглядом. – Утром пропал?

- Мы не знаем точно, - мотнул головой Степан. – Мы утром проснулись, а его уже не было, возможно, это произошло ночью.

- Опять, значит, – тихо прошептал дед и замер. Ребята оглянулись по сторонам, ничего не обычного не было.

- Что? Дед Миша, вы про что? – Митя нахмурился и поддался вперед.

Дед вздрогнул, немного помолчал, а потом тихо сказал:

- А вы идите на холм на рассвете, когда туман будет стоять, тогда-то они чаще всего и появляются. Может, встретите своего друга, хотя, если он У НЕЁ, то ничего уже не поможет.

- Кто появляется на рассвете? – озадаченно спросил Степан.

- Кто, кто?! Туман! Понятное дело.

Ребята вновь переглянулись, Марина аккуратно, чтобы дед не видел, покрутила пальцем у виска.

- А еще кто? – спросил раздраженно Степан, щелкая от нетерпения костяшками пальцев.

- Миражи, – загадочно произнес дед, смотря вдаль. – Ми-ра-жи, – тихо, почти шепотом повторил он и боязно, посмотрел вокруг, словно его мог кто-то еще кроме них услышать. – И это вовсе не шутка, страшно это все! – дед повернулся и посмотрел на Марину, словно знал, что она смеялась над ним, затем отвел взгляд и посмотрел на небо.

- А участковому попробую дозвониться. Знаю одно место, где связь немного ловит. Схожу сейчас.

- Сходите, пожалуйста.

Опустились уже унылые сумерки, небо постепенно окрашивалось в розовый цвет. Дед молчал и о чем-то думал. Ребята заметили, что на его измученном лице появился отпечаток грусти и боли, которая, по-видимому, шла из глубин его сознания, из самого сердца.

На крыльцо вышла баба Дуся и внимательно на всех посмотрела.

- Чего это вы тут делаете? Дед, небось, запугал вас? – она недовольно смерила взглядом старого, потом посмотрела на ребят. – Не верьте этому старому ослу, наговорит вам сейчас! – пробормотала она и, набрав из фляги воды в чайник, поспешила обратно в дом, позвав с собой девчонок. Когда за девушками закрылась дверь, а дед Миша отошёл к трактору, Митя осторожно заметил:

- Странный он какой-то.

– Ага, миражи какие-то, - сказал Степан и сплюнул. – О чем это он?

- Не знаю, но мне не нравятся все эти разговоры. Хотя знаешь, то что мы видели на озере – фигуры вдалеке, деревню на другом берегу, которой никак не могло там быть…это ли не мираж?

- А разве они не в пустыне мерещатся усталым путникам?

- Ну видимо, нет. Вообще у всего этого есть научное объяснение, я даже как-то читал про это, - задумчиво проговорил Митя, отчего-то вспоминая Еву. Сразу после лагеря он много интересовался этими местами и пытался хоть как-то ее найти. Но ни в соцсетях, ни в адресных книгах такой девчонки не значилось. А телефон ее интерната так за несколько лет ни разу и не ответил на его звонки. – В слоях воздуха с разной плотностью световые лучи преломляются, искажаются и приобретают неправильные, фантастические формы. Так, плавающая утка на воде может восприниматься как огромная лодка, а стоящий стеной густой лес в десятках километра от тебя, вдруг окажется совсем рядом в виде какого-нибудь причудливого строения.