– Это Веник, – буркнула она, глянув на экран. Затем приложила трубку к уху и сказала: – Да. Катя пришла. Нет, без Алика. Привела какого-то… с жуткими волосами. Хорошо. – Она отключила телефон и повесила в футляр на поясе. – Держитесь, – Несмеяна нехорошо усмехнулась. – Сейчас Веник приедет.

Один из парней протянул руку к пустой сигаретной пачке, потряс ее и тихо ругнулся.

– Не заплатит, – уверенно заявил другой. – На кой черт было вставать в такую рань? Лучше бы я к Бруно на съемки поехал.

– На съем, – усмехнулась парикмахерша-Несмеяна.

– Иди ты, – беззлобно огрызнулся парень.

Они еще переругивались, когда я услышал шаги в коридоре. Даже если бы я не знал, что Веник-Ирокез служил в армии, я бы все равно определил это по походке. Не знаю, мне кажется, что военного офицера или мента можно отличить и в плотной толпе на нудистском пляже. Он шагнул в студию молча, ни с кем не здороваясь, никому не кивнув. Снял кожаный плащ и повесил на вешалку. Волосы его были почти сухими – понятно было, что дождик лишь едва сбрызнул их, пока Веник шел от машины.

– Этот? – спросил он, не глядя на меня.

– Да, – ответила Несмеяна.

– А Катенька что же молчит?

– У Алика аппендицит, – подала голос моя новая знакомая.

– И что?

– Вы же сами учили проявлять разумную инициативу.

– Понятно. Но обратила ли ты внимание, что инициатива в этой фразе стоит на втором месте, а на первом – разумная? Я, знаешь ли, более чем уверен, что тащить в студию бомжа было в высшей степени неразумно. А ты?

– Но мне показалось, что этот человек подойдет не хуже, – попробовала оправдаться Катя.

– Когда кажется, надо креститься, – недобро ухмыльнулся Веник. – Ладно, с тобой мы позже поговорим. А сейчас проводи этого проходимца до выхода. Надеюсь, это не твой знакомый?

– Нет.

– Ну, тогда живо! Я что, должен еще тратить на это драгоценное рабочее время?

Сначала у меня была мысль возмутиться, но потом стало понятно – пустое. Ну что толку вступать в конфликт с человеком, которого я никогда больше не увижу? Да и с Катенькой мы вряд ли встретимся. Она легонько подтолкнула меня, и мы вышли в коридор.

В голове мелькнула странная мысль. Суть ее состояла в том, что иногда реальные события, происходящие вокруг, оказывают на человека меньшее влияние, чем сны. Взять к примеру мои военные приключения в залитом ливнем лесу. От них по крайней мере оставались заметки в тетради, а от этого случая не останется ничего. Я позлюсь немного, но ни Веник, ни Катя не окажут никакого влияния на мою дальнейшую жизнь. Они останутся теми же молекулами, которые хранят память о сновидениях.

– Извини, что все обломилось, – негромко сказала Катя.

– Ладно, – миролюбиво ответил я. – Твоей вины в этом точно нет.

– Если хочешь, можешь взять мои сигареты. Бабла в качестве компенсации не дам. У меня у самой зарплата под угрозой.

Она протянула мне начатую пачку «Винстона», и я решил не корчить из себя черт-те что – взял. На самом деле это было хоть что-то, по крайней мере лишние сутки не придется мучиться без курева. А там поглядим.

– Вообще-то я могу и сам добраться до выхода, – сказал я, подозревая, что Катя предпочла бы поскорее выяснить отношения с Веником.

– Жаль, что так получилось. – Она опустила глаза.

Мы секунду молча простояли на лестнице друг против друга, затем Катя решительно развернулась и сбежала вниз, скрывшись в коридоре. Я усмехнулся и направился к выходу. Однако не успел я добраться до охраняемого вахтером турникета, как меня бесцеремонно поймали за локоть. Я собирался было пустить-таки в ход крепкие армейские выражения, но, обернувшись, увидел перед собой женщину лет пятидесяти. Она была одета вполне прилично, не то что мымра Несмеяна. А может быть, ее одежда была для меня более привычной. Не знаю. Но как бы там ни было, ругаться мне сразу же расхотелось.