– Ты так красива, само совершенство, чиста, как слеза, я научу тебя кричать от удовольствия. Ты будешь засасывать мой член этими пухлыми губами, – его пальцы прошлись по её губам и один вошёл в рот. Вороница не шевелилась.

Эрганлавдий начал выходить из себя.

– Если ты не начнёшь со мной говорить, я изнасилую сейчас тебя в другую сторону, в наказание, сюда, – его рука переместилась к её бёдрам, и средний палец вошёл в анус. Она содрогнулась от отвращения, впервые в этой комнате показав этим, что вообще жива.

– Вижу, что тебе такое не по душе, повернись и стань на четвереньки.

Жена на его удивление повиновалась. Он обхватил ягодицы и надавил головкой на анус. Тут Ликорис всё же не выдержала.

– Поганый паук! Насилуй, как хочешь, а утром ты найдешь вместо меня труп.

Он и не собирался её иметь в зад, (этот вид секса в их мире не приемлем к жене), просто хотел напугать, развернул обратно и, взяв за щёки, посмотрел в глаза, в которых полыхало пламя.

– Почему?

– Ян хотел избавиться от меня, потому что многие уже угрожали ему войной если я не выйду замуж то за них самих, то за их сыновей, братьев, друзей и других.

– Ясно, то есть он, выдав тебя за меня замуж, избавился от большой проблемы, загнав подальше от глаз всех под землю.

– Да.

– Ты ненавидишь меня?

– Да.

– Но я же не виноват. Я не знал этого до нашей свадьбы, а увидев тебя впервые, захотел так, что готов на всё, если ты станешь любящей женой.

Она опять замолчала.

– Ликорис… ты теперь моя жена.

Он не понимал, как добиться от неё любви и открытости и сделал то, что умел в общении с женщинами (имея до этого свой гарем), подставил снова стоящий член к её губам, тыкая в них.

– Открой рот, оближи его.

Однако вороница не собиралась в этом случае подчиняться и зажала губы. Сколько он не тыкался, ничего не вышло.

– Ладно, не буду тебя больше мучить, спи, – паук вытащил из–под неё простынь и бросил на пол. Ликорис отползла на край постели, свернулась калачиком и замерла. Эрганлавдий тоже лёг, сгрёб её к себе и уткнулся носом в шею.

– Если ты не хочешь меня, то хотя бы спать будешь со мной рядом.

Утром, так и держа жену боком к себе, вошёл в неё и, удовлетворившись, встал.

– Я распоряжусь, чтобы нам принесли ванну с горячей водой. Ты любишь мыться?

Она продолжала молчать.

– Любишь или нет? – проорал, и вороница вздрогнула, впервые услышав его крик. – Отвечай!

– Да.

– Отлично, люблю запах чистого тела.

Вскоре служанки – вороницы к ним внесли большую деревянную лохань и быстро наполнили горячей водой, поставив вёдра с холодной рядом.

– Иди сюда, – рявкнул, понимая, что только таким тембром голоса жена слушается. Ему не хотелось её бить или наказывать, так как он растворялся в необыкновенной красоте вороницы, но и давать спуску тоже не собирался. Её нужно как можно быстрее покорить, так как в их мире женская непокорность запрещена. Колдун может наслать проклятья на такую жену.

Она встала и, переступив борт, вошла в лохань.

Эрганлавдий взял мыло и начал намыливать её, задерживаясь то на груди, то на половых губах, плавно входя намыленным пальцем внутрь.

Вороница стояла напряжённая, как струна.

– Расставь ноги, – он специально понизил голос до грубого, что она невольно подчинилась.

Его рука не просто мыла нежные половые губы, но и мягко массировала, поочерёдно входя пальцами внутрь. Член уже окреп и угрожающе стоял.

– Я хочу тебя опять… ты сейчас такая мыльная, скользкая, иди сюда, – вытащил жену из лохани, присел на край постели и усадил на себя, медленно входя. – Ты великолепна. – Он сам руководил её телом то, насаживая, то выходя. Ликорис всей душой ненавидела этот брак и хотела ненавидеть мужа, но уже сейчас осознала, что не сможет. Она представляла себе его ужасным зверем, и совсем не ожидала такой нежности. Его тёмная восточная красота сильные руки, мужественность и плавность действий начали расслаблять, и вскоре вороница почувствовала что–то тёплое разливающееся по всей матке, выплёскивающее на член мужа. Он сразу понял, что с ней только что произошло, и крепко засосал губы, а после бурно и сам оргазмировал.