Мое тело не знало сладких утех, но и не покрывалось мурашками от мужских взглядов. Урок первый — помнить, что любой зритель жаждет тебя.

Не спеша уходить, я ласково взяла Рэйна за руку и невинно спросила:

— А мой принц не хочет лично искупать свою рабыню?

— Как банально, — с издевательской ноткой заметил дракон. — Даже сопляк Арис на это не купится. Лучше предложи мне смотреть, как ты будешь натирать свое тело пеной. Позволь моей фантазии разыграться. Может, тогда я сделаю тебе какую-нибудь мелкую приятность.

По крайней мере, он не отбрил меня. Был согласен на игры и тренировку. Верил в броню, которую нарастил за сотни лет. Недооценивал меня, как противника. А самомнение, как известно, слепит и глушит.

Не раздумывая ни секунды, я легким движением руки скинула с себя танцевальный костюм. Юбку шелковой лужицей оставила посреди коридора, а лифчик кокетливо повесила на плечо Рэйна.

Мой жест не оставил его равнодушным. Почти растопил лед. Проследив за моей рукой, дракон облизнулся и сверкнул глазами. Искристая рябь чешуек покрыла его шею и скулы. Вид моего молодого тела пробуждал в нем первобытные инстинкты. Сколько бы лет ни было мужчине, его сексуальный голод никогда не будет утолен полностью.

— Отлично, куколка. Ты делаешь успехи.

Я перекинула копну своих шелковистых волос через плечо, чтобы обнажить перед его взором свою красивую тонкую спину. Убедившись, что он нацелен исключительно на меня, плавно двинулась по коридору, завлекающе виляя бедрами.

— Долго шли, — встретил нас Эделиус, оказавшись в моих покоях раньше нас и уже успевший занять ванну с парующей водой.

Напрасно я думала, что дракона можно усыпить.

— Я прикажу запечатать это проклятое окно, — выругался Рэйн.

Его племянник затянулся сигаретой и с усмешкой выпустил кольца дыма вверх. Но его взгляд был нацелен исключительно на меня, представшую перед ним в чем мать родила.

— Девочка лакомая, — отметил он.

Признаюсь, приятно услышать комплимент от дракона, повидавшего тысячи женских тел.

— Арис придирчив, — вдруг сказал Рэйн, и я спиной ощутила холод его приближения. Мужские ладони коснулись моих плеч, чуть сжали, а на шею опустилось тяжелое дыхание: — Но ты ему понравишься.

— Безусловно, — подтвердил Эделиус.

— Давай, детка, — Рэйн направил меня к чану, — заставь меня хотеть тебя больше всего на свете.

— Но…

Я обратила внимание на брошенные на подоконнике брюки. Эделиус явно был в воде абсолютно голым. А я в такие игры еще никогда не играла. Одно дело — показывать мужчине себя. Совсем другое — устраивать полуприличные танцы вдвоем.

— Никакого секса, — убедил он меня и уже четче сказал племяннику: — Учти, Эделиус, шкуру спущу, если испортишь девчонку.

Недокуренная сигарета отлетела в сторону. В комнате разом вспыхнула дюжина свечей. Рэйн удобно умостился на кровати — полусидя-полулежа. А мне предстояло лезть в объятия его племянника.

— Смелее, Ами, — улыбнулся Эделиус, нисколько не сдвинувшись. — Ты решила обуздать Ариса. Должна же понимать, что твои скудные знания в уроках соблазнения работают только на смертных. Нас не пронять танцами и сладкими речами. Ведь очаровывать придется не Ариса, а его дракона. Он должен будет тебя захотеть. А для этого сначала нужно вытянуть дракона из тени.

— Это что, испытание? — спросила я.

— Оно самое. Вызови желание у дракона Рэйна, и мы рискнем бросить Арису вызов. Иначе…

— …сделки не будет, — закончил его мысль Рэйн.

Я сглотнула. На кону была моя свобода. Я уже представляла, как меня примут в лагере охотников. Я обучусь их ремеслу. Спустя годы обо мне будут говорить уважительно. Торговцы будут биться за мою добычу. А лорды предлагать работу в страже. Может быть, мне посчастливится охранять дочку какого-нибудь богача, я вольюсь в серьезный круг и там встречу свою судьбу… Но все это останется мечтами, если я не докажу свои способности этим двоим. Я стану женой Рэйна и первые лет десять, возможно, буду довольна своей жизнью. Потом я начну терять свежесть, молодость, красоту. Он заведет наложниц, любовниц, вторую жену. И в лучшем случае, я умру в окружении детей, которых от него нарожаю. В противном — под опекой уставшей сиделки, которая каждый миг будет желать моей скорейшей смерти.