– Разумеется. Мое почтение, господин Мэйсон.

Патрик Мэйсон был коллегой отца Адама, в прошлом – его компаньоном. Один из самых богатых людей города, он занимал руководящий пост в «Мирквуд Банк» и являлся одним из держателей основного пакета акций вышеупомянутого учреждения. А также был крупным меценатом и любителем искусства – он открыл в городе две галереи, в одной из которых выставлялись признанные мастера, а в другой проходили выставки начинающих фотографов. Если верить слухам, Патрик Мэйсон за свои сорок пять успел трижды жениться и развестись, а также сделать шестерых детей.

– Вы тоже пациент доктора? – задал очередной вопрос господин Мэйсон.

– Я? – Адам растерялся, услышав этот вопрос – его привело в замешательство слово «тоже», а не «пациент». – По правде сказать… нет.

– Это мой хороший друг, – вышел из положения доктор Мори и прибавил после паузы: – Пока что он не торопится в пациенты.

Афродита картинно зевнула и чуть крепче сжала руку Вивиана.

– Госпожа Вайс, сегодня вы великолепны, – сообщил ей Патрик, от которого не ускользнуло маленькое представление.

– Благодарю вас, господин Мэйсон.

– Когда мы увидим вас на экране? Ваши поклонники ждут, но их терпение может закончиться.

– Совсем скоро.

– Я не буду вам мешать, друзья. Развлекайтесь. Чувствуйте себя, как дома.

Афродита посмотрела вслед уходящему Патрику.

– Он скучный сноб, – сообщила она Вивиану.

– Похоже, Кларисса так не думает.

– Какая Кларисса?

– Та самая, что играет твою сестру в новом фильме.

Афродита нахмурилась и перевела взгляд на него.

– Я думал, ты в курсе, что у них роман.

– Вот стерва! Она пару дней назад говорила мне, что он – последний мужчина, с которым она будет встречаться!

– Похоже, твоя подруга тебе не доверяет, дорогая.

Афродита взяла у официанта бокал с шампанским.

– Боится конкуренции.

Адам, который до этого молчал, переваривая происходящее, посмотрел на доктора Мори.

– Патрик Мэйсон – ваш пациент? – спросил он.

– Рака у него нет, если вы об этом. Зато есть целый ворох личных проблем, и еще его регулярно навещают кошмары. Мы встречаемся раз в неделю. Обсуждаем его сны и эротические фантазии.

– Так вы все же занимаетесь психоаналитической практикой?

– А вы думали, что я покупаю редкие книги, обувь за шестьсот долларов и езжу на последней модели «БМВ» на зарплату обыкновенного врача?

Афродита посмотрела на Адама и пригубила бокал с шампанским.

– Не забудьте и про мою одежду, а также про мою машину и про мой университет, господин Фельдман, – сказала она.

– Вы принимаете пациентов дома?

– Нет, – ответил Вивиан. – У меня есть клиника. Но я не рекламирую себя в качестве психоаналитика. У меня особые клиенты.

– Особые клиенты?

– Скажем так – влиятельные люди, которые предпочитают дискретность. Их много, как вы успели заметить.

И он обвел рукой зал.

– Все эти люди – ваши пациенты? – спросил Адам недоверчиво.

– Две трети.

Адам помолчал, изучая толпу гостей.

– А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика – это ваш основной доход.

– Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям.

Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.

– Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.

– Вы имеете в виду Изабель Торнворд?