– Да, я знала погибших, – с непроницаемым лицом подтвердила Эрмоара.

Вот же злосчастное совпадение… Виновато глядя на нее, Титус объяснил:

– Клянусь вам, госпожа, иначе я не мог. Подельник Атхия засадил ему в ягодицу – извините за нехорошее слово – отравленный шип. Целился он в меня, но попал в Атхия, потому что я прикрылся Атхием от выстрела. Это был яд замедленного действия, и я решил любой ценой спасти несчастного. Ради этого я четыре дня подряд за ним охотился. Невозможно убить человека, если вы столько усилий затратили ради его спасения! Поверьте, это так.

– Да, усилий ты затратил немало. – Эрмоара боком уселась в кресло, закинув ноги на подлокотник. Совсем неподобающая поза для пожилой дамы. Юбка задралась, обнажив тощие ноги в серых шелковых чулках, украшенных кружевными аппликациями. – И все напрасно.

– Почему напрасно? – встрепенулся Титус. – Неужели он все-таки умер?

– Умер, но не от яда. Его нашли в камере разорванным на куски. Стены, пол, потолок – все было забрызгано кровью. Заключенные из соседних камер слыхали ночью крик, а охранники утверждают, что никто к нему не заходил. Интересно, правда, афарий?

Титус содрогнулся, но не удивился. Магия. Эрмоара наняла мага-убийцу, чтобы расправиться с несчастным Атхием. Пусть у Роми более изысканные манеры и безукоризненно культурная речь – она плоть от плоти этой стервы, недаром Эрмоара именно ее хочет видеть своей наследницей! Их души одинаково черны.

– Месть никого не украшает, госпожа, – тихо вымолвил он, сглотнув застрявший в горле комок.

– Афарий, если кто-то убил людей, которые пользовались моим расположением, а я оставила это без последствий – это значит, меня смешали с дерьмом. Оплакивать Козью Харю ты будешь потом, сейчас давай вернемся к нашей проблеме.

– Да… – Титус спохватился, что все еще сидит на полу, и, смутившись, поднялся на ноги. – Я хочу поговорить с вами о Роми, госпожа, это крайне серьезный разговор. Она задумала совершить убийство.

– Вот как?

– У студентов свои традиции, с которыми она не желает считаться. Она показывала мне следы побоев – это ужасно, что ее бьют и обижают, но еще ужасней то, что она хочет сделать! Она спрашивала, не смогу ли я достать для нее оружие. Госпожа, есть один способ уладить все это к общему удовольствию. Я имею в виду магическую переделку сознания. Это сложная и дорогая процедура, но вы же в состоянии нанять лучших магов… Пусть Роми станет такой, как другие юные девушки, которые украшают нашу жизнь подобно цветам и не думают о вещах, непозволительных для юных девушек.

Эрмоара долго смотрела на него, не отвечая и не меняясь в лице. Потом насмешливо заломила бровь:

– Афарий, ты меня удивляешь. Ты так проникновенно рассуждал о ценности человеческой жизни, а теперь даже Козью Харю переплюнул. Ты хочешь покалечить бестелесное существо – это гораздо хуже, чем убить тело.

Титус вдруг почувствовал себя очень неуютно.

– Не покалечить, а исправить! – возразил он запальчиво.

– А ты знаешь, что с ней при этом произойдет? С ней – с бестелесным существом? И знаешь ли ты, как это делается?

– Это знают только маги, госпожа, они держат это в глубочайшей тайне.

– Еще бы! – Она ухмыльнулась. – Лучше выкинь это из головы. Я не хочу получить вместо Роми безмозглую марионетку. Учти, афарий: если ты что-нибудь такое затеешь, я твое сознание перекрою. Обычно я так не поступаю, у меня тоже есть свои… гм, представления о гуманности, но для тебя сделаю исключение.

По спине у Титуса поползли мурашки. Разве можно перекраивать его сознание?.. Потом он спохватился: Эрмоара откровенно блефует, ничего такого она не сделает, она ведь не маг… Зато она может нанять магов!