– Думаю, Говорящему тоже страшно. Помнишь, как он себя вел, когда увидел планеты кукольников? Он напуган, но ни за что не позволит, чтобы Несс об этом узнал.

– Не понимаю. – Она покачала головой. – Я нисколько не боюсь! Почему всем страшно, кроме меня?

В сердце Луиса вдруг отозвались старой, почти забытой болью любовь и жалость.

– Несс отчасти прав, – попытался он объяснить. – Ты ведь никогда в жизни не страдала? Тебе слишком для этого везло. Мы боимся страданий, но тебе этого не понять, поскольку с тобой никогда такого не случалось.

– Чушь какая-то. Да, я никогда не ломала костей, не испытывала ничего в этом роде. Но это же не какая-то сверхспособность!

– Нет. Везение – не сверхспособность. Везение – статистика, а ты – математический казус. Было бы удивительно, если бы из сорока трех миллиардов людей в Известном космосе Несс не нашел кого-то вроде тебя. Понимаешь, что он сделал? Он взял группу потомков победителей в Лотереях рождений. По его словам, их были тысячи. Но вполне вероятно, что, если бы он не нашел кандидата среди этих тысяч, он бы начал искать среди более широкой группы тех, у кого один или больше предков были рождены посредством лотерей. Это дает ему десятки миллионов вариантов…

– Что он искал?

– Тебя. Он взял несколько тысяч человек и начал исключать невезучих. Этот парень сломал палец в тринадцатилетнем возрасте. У этой девушки проблемы с личностью. У этой были угри. Этот ввязывается в драки и проигрывает. Этот победил в драке, но проиграл в суде. Этот парень запускал модели ракет, пока не сжег себе ноготь на большом пальце. Эта девушка постоянно проигрывает в рулетку… Понимаешь? Ты – та, которая всегда выигрывает. Бутерброд, который никогда не падает маслом вниз.

Тила задумчиво смотрела на него.

– Значит, все дело в вероятности? Но, Луис, я не всегда выигрываю в рулетку.

– Но никогда и не проигрывала настолько, чтобы из-за этого страдать.

– Нет.

– Именно такого человека и искал Несс.

– Ты говоришь так, как будто я какая-то диковинка.

– Невмирс, вовсе нет! Напротив. Несс продолжал исключать невезучих кандидатов, пока не осталась одна ты. Он считает, что нашел некий базовый принцип, но на самом деле – лишь дальний конец кривой нормального распределения. Теория вероятности утверждает, что такие, как ты, существуют. Она также утверждает, что, когда ты в следующий раз подбросишь монетку, твои шансы будут точно такие же, как и у меня, – пятьдесят на пятьдесят. Госпожа удача вообще не обладает памятью.

Тила опустилась в кресло:

– Хорошим же талисманом я оказалась. Бедняга Несс. Я его подвела.

– Ничего, переживет.

Уголки ее губ дрогнули.

– Можем, кстати, проверить.

– Что?

– Возьми в автомате бутерброд. И начнем его подбрасывать.

Теневой квадрат был чернее черного – чернее даже очень дорогого абсолютно черного тела для студенческих лабораторных работ. Одним углом он врезался в голубую линию Мира-Кольца. Приняв его за ориентир, можно было представить остальную узкую продолговатую часть космоса, в которой подозрительно отсутствовали звезды. Квадрат уже закрыл собой солидный сегмент неба и продолжал расти.

Луис надел выпуклые защитные очки, автоматически темневшие под воздействием чересчур мощного светового потока. Поляризационного эффекта корпуса было уже недостаточно. В очках был и Говорящий, он сидел в рубке управления за остатками работающих приборов. Для Несса нашлись две отдельные линзы на коротких ремешках, которые общими усилиями удалось-таки на него нацепить.

Отдаленное на двенадцать миллионов миль солнце выглядело для Луиса сквозь очки как размытое огненное гало вокруг сплошного черного диска. Все в корабле основательно нагрелось. Система рециркуляции воздуха завывала на максимальных оборотах.