Это было ядро Галактики, плотная звездная сфера диаметром в пять тысяч световых лет возле оси галактического вихря. До него сумел добраться лишь один человек двести лет назад на построенном кукольниками экспериментальном корабле. В кадре виднелись наложенные друг на друга звезды: голубые, зеленые и – самые крупные и яркие – красные. В центре изображения находилось ярко-белое пятно в форме раздутой запятой. Внутри него просматривались линии и кляксы, любая из которых была ярче звезд вокруг.

– Вот зачем вам нужен корабль кукольников, – сказала Тила. – Я права?

– Еще бы.

– Как это случилось?

– Звезды расположены слишком близко друг к другу, – ответил Луис, – в среднем на расстоянии в половину светового года, по всему ядру, как и в любой галактике. Возле центра их скопление еще плотнее. В галактическом ядре расстояние между звездами мало, и они разогревают друг друга. Чем звезда горячее, тем быстрее она горит и быстрее стареет. Вероятно, десять тысяч лет назад все звезды ядра оказались на грани превращения в новые. А потом одна из них действительно стала новой, высвободив огромное количество тепла и гамма-лучей. Окружавшие ее звезды, соответственно, стали горячее. Полагаю, гамма-лучи также усилили звездную активность, и две соседние звезды тоже взорвались. Теперь их стало три, и исходящее от них тепло запустило цепную реакцию, которую вскоре ничто уже не могло остановить. То белое пятно полностью состоит из сверхновых звезд. Если хочешь, чуть дальше можно найти все математические расчеты.

– Нет, спасибо, – сказала Тила, чего и следовало ожидать. – Надо понимать, что теперь это все уже закончилось?

– Да. То, что ты видишь, – древний свет, еще не достигший этой части Галактики. Цепная реакция завершилась, предположительно, десять тысяч лет назад.

– Тогда из-за чего все так беспокоятся?

– Из-за излучения. Всевозможных быстрых частиц…

Луис постепенно начал расслабляться в массажном кресле, глубже погружаясь в его бесформенную массу и позволяя ее волнообразным движениям разминать мышцы.

– Представь, что Известный космос – небольшой пузырь из звезд в тридцати трех тысячах световых лет от галактической оси. Новые начали взрываться свыше десяти тысяч лет назад. Это означает, что фронт волны от их взрывов дойдет сюда примерно за двадцать тысяч лет. Понимаешь?

– Ну да.

– А прямо за фронтом волны движется субъядерное излучение миллиона новых звезд.

– Ого…

– За двадцать тысяч лет нам придется эвакуировать каждую планету, о которой ты когда-либо слышала, и, вероятно, множество других.

– Времени еще много. Если начать сейчас, можно справиться и с теми кораблями, что у нас есть. Легко.

– А если подумать? Со скоростью в три дня за световой год кораблю потребуется около шестисот лет, чтобы добраться до Магеллановых Облаков.

– Они могли бы делать остановки, чтобы набрать еды и воздуха… каждый год или около того.

– Попробуй кого-нибудь на это уговорить, – рассмеялся Луис. – Знаешь, что я думаю? В Человеческом космосе все испугаются по-настоящему только тогда, когда свет от взрыва ядра начнет просвечивать сквозь пылевые облака между нашими планетами и осью Галактики. Но к тому времени останется всего сто лет, чтобы спастись. Кукольники рассуждали правильно, – продолжал он. – Они послали человека к ядру в качестве рекламного трюка, поскольку им требовалось финансирование их исследований, и астронавт прислал изображения вроде того, что перед нами. Еще до его приземления кукольники исчезли со всех планет людей. Мы поступим иначе. Мы будем ждать и ждать, а когда наконец решим что-то делать, нам придется отправлять за пределы Галактики триллионы разумных существ. Нам потребуются самые большие и быстрые корабли, какие мы сможем построить, и чем больше их будет, тем лучше. Сейчас нам нужен привод кукольников, чтобы начать его совершенствовать. А потом…