– Удовольствия разгадать загадку самостоятельно. – Голос Севера стал бархатистым, вкрадчивым. – Разгадывать загадки – самое большое удовольствие в жизни, уж поверь мне. А я перепробовал их все. Так что иди, рыжик. Иди и подумай хорошенько. Все они хотят только открыть прорехи или только закрыть их… А наши с тобой цели совпадают. Скажи Стерх: мне нужно ее решение не позднее чем через две недели. Решится – пусть запалит большой костер с черным дымом здесь же, в любой день, когда солнце будет в зените. Я узнаю. Если нет… – Север откинулся на спинку кресла и помолчал пару секунд, прежде чем продолжить. – Если нет, разожги огонь сама, Кая. Убеди людей. Столько, сколько сможешь. И присоединяйтесь ко мне, наплевав на эту птицу. Среди моих людей тоже есть летуны. Мы справимся и без нее. Держись меня. Мы положим конец прорехам. Вместе. И вернем моего племянника – вместе. Даю слово.

Кая понимала, что ей лучше сразу же рвануть ручку двери и выйти наружу, на холод. Не стоило слушать эти слова Севера – потому что даже это было маленьким предательством. Она должна была отказаться прямо и твердо. Но вместо этого она спросила:

– Что между вами произошло? Почему вы так… одержимы им? Ведь вы… семья. У многих никого не осталось. – Она с горечью подумала о дедушке, который был для нее всем, об отце, матери и дяде, которых почти не помнила.

Как ни странно, дядя Гана заговорил не сразу. Несколько мгновений красно-синяя маска оставалась бесстрастной и неподвижной.

– Скажем так, – наконец произнес Север, и в его в голосе не было привычной насмешки, – в какой-то момент именно твой драгоценный князь поставил свои интересы выше интересов семьи. Рассказать подробнее?

Кая невольно подалась вперед, и Север хмыкнул.

– Не теперь, дорогуша. Я хорошо знаю молоденьких девушек. Симпатичная мордашка любую историю делает куда убедительнее… А я, спасибо нашему князю, в этом с ним тягаться не смогу.

– Возможно, он виноват в чем-то, но я уверена…

– Милая, ты ни в чем не можешь быть уверена. – Голос Севера звучал почти задушевно, как будто он был ее добрым другом. – Ты так мало его знаешь… Любовь заполняет все прорехи, не так ли? Но есть кое-что, что мне, увы, хорошо известно. Пока ты молод – любовь быстро проходит. Однажды – о, поверь мне, сейчас тебе хочется верить в то, что этого никогда не случится, но – однажды ты будешь готова говорить о нем с холодной головой. Но еще не теперь.

Кая уже шла в сторону капитана Стерх, когда дверь машины за ее спиной со скрежетом открылась и что-то размером с голову упало на снег к ее ногам.

– Прихвати пирожки с собой! – крикнул Север ей вслед, приветливо махнув ее спутникам. – Угощайтесь, господа. И подумайте о том, что я сказал… Настоящий холод еще впереди.

Артем наконец выбрался из цепких лап дремотного дурмана. В голове прояснилось, и шум морских волн стал просто шумом, а мир перестал кружиться. Призраки Каи и Сандра ушли – но вот Ган никуда не делся, и пока что Артем не мог понять, радоваться этому или нет.

Ган сидел у костра неподвижно, как неживой. Его зеленые глаза пристально смотрели куда-то в центр кострища, словно ища что-то среди мерцающих углей. Он обхватил себя руками и время от времени слегка вздрагивал всем телом, как от холода, хотя воздух еще был теплым.

Артем пытался разговорить Гана, но тот не реагировал, как будто слова были такой же частью мира вокруг, как шум моря или шелест листьев. В конце концов Артем оставил свои попытки, решив, что Ган вполне может быть очередным плодом его воображения.