Боб не успокоится, пока не получит лакомство. Иногда я пытаюсь не обращать внимания на его просьбы, но он умеет настоять на своем. Кот шлепает меня лапой по ноге, иногда выпуская когти, использует «кота в сапогах». Нет предела его фантазии, когда на кону угощение!

Одно время Боб с удовольствием наблюдал, как я играю на подержанной приставке X-box, купленной в благотворительном магазине. Особенно ему нравились автогонки. Рыжий сидел рядом, реагируя на каждый поворот и обгон. Как-то раз я даже заметил, что он повторяет движения машины! Впрочем, стоило мне перейти от гонок к «стрелялкам», его интерес угасал. Если я запускал такую игру, Боб укладывался в дальнем углу комнаты и недовольно смотрел на меня всякий раз, как на экране что-то взрывалось. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы расшифровать его послание: «Сделай, пожалуйста, звук потише. Кое-кто тут пытается подремать».

Я мог всерьез увлечься игрой, сесть за приставку в девять вечера и не вылезать до рассвета. Бобу это решительно не нравилось, он шел на все, чтобы привлечь мое внимание, особенно когда хотел есть.

Иногда, когда я был совсем уж невосприимчив к его чарам, рыжий прибегал к жестким мерам.

Как-то вечером мы играли в приставку с Бэлль. Боб, проглотивший ужин пару часов назад, решил, что пришло время подкрепиться. Сначала он использовал стандартный набор для привлечения внимания: мурчал, просительно мяукал, обвивался у меня вокруг ног, терся о них головой. Но мы с Бэлль были настолько заняты прохождением очередного уровня, что никак не реагировали на кошачьи ухищрения.

Тогда Боб на время отстал от нас и полез к проводам, подсоединявшим приставку к телевизору. Вскоре он уже двигался к пульту управления, чтобы прижаться головой к большой сенсорной кнопке посреди нее.

– Эй, Боб, ты чего делаешь? – рассеянно спросил я, слишком занятый игрой, чтобы наблюдать за действиями кота.

Через секунду экран погас, и приставка отключилась. Кот сидел рядом с пультом управления и невозмутимо смотрел на нас. Учитывая то, что мы с Бэлль были посреди очень сложного уровня, мы имели полное право разозлиться на Боба. Но вместо этого мы смотрели на темный экран с выражением одинакового недоверия на лицах. Потом перевели взгляд на кота.

– Он правда сделал то, что я думаю? – повернулась ко мне Бэлль.

– Я тоже это видел, значит, правда. Но… как?

Боб торжествующе прищурил глаза, всем своим видом говоря: «Попробуйте теперь не обращать на меня внимания!»

Мы не всегда полагались на язык тела или описанные сигналы. Иногда между нами возникало подобие телепатической связи, когда один из нас точно знал, о чем думает другой. Мы также научились предупреждать друг друга об опасности.

Через несколько дней после покупки велосипеда я решил свозить Боба в парк неподалеку от дома – его как раз недавно привели в порядок. Кот к тому времени приноровился кататься, сидя у меня на плечах, и наблюдал за дорогой, словно пассажир на мотоцикле.

Парк меня разочаровал. Несколько новых скамеек и кустов, а также нормальная детская площадка – вот и все перемены. Боб, тем не менее, был не прочь отправиться на разведку. Я время от времени спускал его с поводка, если видел, что это безопасно, и позволял коту погулять по травке. Пока Боб занимался исследованием территории, я читал комикс и грелся в солнечных лучах. А потом вдалеке залаяла собака.

«О-оу!» – подумал я.

Сначала я решил, что пес где-то в соседнем квартале. Но лай становился все громче, и я понял, что собака гораздо ближе, чем я думал. А потом увидел грозную немецкую овчарку, со всех лап бегущую к входу в парк. Собака была в ста ярдах от нас – без поводка и без хозяина.