– Ты ему сказала?

– Я обещала тебе молчать.

– Знаю, но ты смогла промолчать?

– Я всегда держу слово. – Каждая минута их разговора заставляла нарушить его. Как чудно, что необдуманное обещание, данное Рэмси, перевешивает чувство долга перед Лоренсом.

– Я не могу. – Он замолчал, словно сверялся со шпаргалкой. – Из-за снукера и прочего у тебя, наверное, сложилось неверное представление. Я не выношу грязи. Со мной либо все, либо ничего.

– А если все, то что?

– У тебя есть Лоренс. – Голос его стал ледяным. – Ты счастлива. У тебя своя жизнь.

– Я думала, что так и есть.

– Тебе надо остановиться. Ты сама не понимаешь, что делаешь. Тебе есть что терять. – Фразы были короткими и пустыми.

– Я не могу остановиться, – произнесла Ирина. – Меня что-то держит. Ты смотрел «Опасные связи»? Там Джон Малкович говорит Гленн Клоуз: «Это выше моих сил». Он, как зачарованный, пускается в рискованные отношения с героиней Мишель Пфайффер. Так вот – это выше моих сил. Меня это не извиняет, но это правда. Я словно одержима. Не могу перестать думать о тебе. Я всегда была реалисткой, но теперь попала в плен наваждения. Хотела бы сказать, что это преувеличение, что я слишком увлекалась мелодрамой, но это не так.

– Я не видел этот фильм. Конец хороший?

– Нет.

– Наверняка он неспроста тебе вспомнился. Что случилось с женщиной?

– Умерла.

– А парень?

– Умер.

– Неплохо. В реальной жизни, милая, обычно бывает еще хуже, верно? Намного сложнее.

– В фильме есть намек, – Ирина внутренне сжалась, – на искупление смертью…

– Забудь об этом. В реальной жизни кажется, что не выживешь, но остаешься стоять на ногах. Проблемы должны погубить тебя, но ты выживаешь. Все выживают, и от этого становится чертовски плохо.

У Рэмси философский склад ума.

– Это выше моих сил. – Ирина была упряма.

– Значит, все будет зависеть от меня. Я должен остановиться ради тебя.

В этот момент она порадовалась, что не позавтракала. Ее сильно затошнило.

– Не стоит блюсти мои интересы. Мне это не нужно. Лоренс вел так себя многие годы, и что вышло? Не надо обо мне заботиться.

– Нет, надо, – прошептал Рэмси. – Это всем нужно.

– Ты не заставишь меня остановиться. У тебя нет на это права.

– Я один несу ответственность, – сказал Рэмси, удивительным образом копируя интонацию Малковича из фильма, который не смотрел. – Только теперь я это понял. И я один могу все прекратить.

Слезы обжигали ее щеки. Он не имеет права ее обворовывать. То, что она нашла в цокольном этаже его дома, принадлежит ей.

– Ты сказала – вчера. – Ссылка на время коробила. Ей казалось, они не виделись больше месяца. – Сказала, будто я что-то разбудил в тебе. Попробуй сохранить то, что тебе удалось открыть со мной, и отдай это Лоренсу. Пусть будет подарок.

– Что я открыла с тобой… Это был ты. Ты мой подарок. Во всех смыслах. Троим нам в постели будет тесно.

– Никто не говорил о постели.

– Об этом и не надо говорить.

– Мы не будем этого делать.

– Нет, – согласилась Ирина. – По крайней мере, в данный момент не будем.

– Я не стану твоим любовником.

– Мне это и не нужно.

– Так чего же ты хочешь?

На минуту Ирине показалось, что она едет по городу в машине с завязанными глазами. Как же ей вернуться домой? Обретя способность видеть, она огляделась. Она в таком красивом месте, разве ей надо домой? Ее похитили. У нее стокгольмский синдром, она влюбилась в своего похитителя.

– Мне нужно как можно скорее тебя увидеть.

Из трубки послышался вздох.

– Это неразумно.

– Ум здесь ни при чем.

Рэмси застонал.

– Я сам мечтаю встретиться.

– Я могу приехать на метро. Остановка «Майл-Энд», верно?