Второго незнакомца звали Сантэй. Это был красивый весёлый юноша. Такой человек всегда притягивает внимание, вызывает симпатии. Высокий, статный, тёмно-карие, с проникновенным взглядом глаза, чёткие скулы, хорошо очерченный рот, забавный ёжик светлых волос. Мне приятно было просто смотреть на него, наблюдать, слушать. Глаза наслаждались, видя этого юношу. Я была очарована им. Было что-то такое в Сантэе, что делало его очень похожим на Лену. Может быть, выразительные ямочки на щеках, может быть, жесты, взгляд, что-то неуловимое, но неотступно присутствующее.

Сантэй постоянно находился рядом с Леной. Откуда он взялся так внезапно? Кто он такой? Видно было, что он очень привязан к Лене, но вряд ли она воспримет когда-нибудь всерьёз ухаживания пусть и очень красивого, но слишком юного поклонника. К тому же Лена любила Олега, а ведь Олега невозможно разлюбить.

Сегодня наступал последний вечер в лесу. Завтра мы должны отправиться в Сен-Катар. Я прокручивала в голове всё случившееся с нами. Искала ответ на безрассудный поступок Будур и объяснение собственного упрямства. И если с моим упрямством всё ясно и просто: Будур стала мне родной, и я готова броситься за ней хоть в огонь, что и произошло, – то поступок Будур оставался загадкой. Старуха сказала тогда, что Будур хотела кого-то спасти. Я, по словам старухи, желала того же, что и Будур. У меня было одно на уме: уберечь Олега, я боялась, что он погибнет в битве. А кого хотела спасти Будур? Ами-Карима? Вариант. Кого ещё? Вдруг меня кольнула мысль. Стихи. Автор, скрывающийся под псевдонимом Неизвестный, которого так любит Будур. Автор – Великий князь. Неужели это…

– Будур, ты спишь?

– Нет.

– О чём думаешь?

– Обо всём сразу.

– Можно тебя спросить?

– Попробуй.

– Зачем ты пошла на эту поляну?

– Так я и знала.

– Это из-за Великого князя?

– Что?! – Будур подскочила. – С чего ты взяла?

– Я угадала?

– Нет!

– Расскажи. Я имею право знать после всего.

Будур молчала, раздумывая. Потом решительно сказала:

– Ты мне теперь больше, чем подруга. Ты мне сестра. Помнишь, мы гуляли и встретили старца Макара, вещателя?

– Да. И что?

– Он предсказал нам тогда…

– Наплёл что-то, мне тогда смешно стало.

– Смешно, говоришь? Он всегда говорит правду. Ни разу не ошибся.

– Пусть так, но что с того? Он, кажется, сказал тебе о твоём ребёнке: «Радуйся, твой сын станет великим правителем».

– Почти верно. Только он сказал не сын, а первенец, – Будур замолчала. – У меня уже есть первенец.

– Что? – я, конечно, привыкла удивляться в этом мире, но чтоб такие интриги! – Это Влад?

– Верно мыслишь.

– Как это может быть? Почему ты скрываешь? Кто его отец?

– Начну с начала, раз уж разговор пошёл начистоту. Между мной и Великим князем всегда, сколько себя помню, была какая-то особенная связь. Я с самого детства была влюблена в него. А он всегда был надменным и самовлюблённым. Ярослав был долгожданным обожаемым ребёнком. Отец с матерью избаловали его. Он не знал отказа никогда и ни в чём.

Я помню, как в детстве краснела и бледнела в его присутствии. Он же меня совсем не замечал. Это, впрочем, нормально. Ребёнком я не росла той милой прелестной девочкой, от которой народ в восторге. Я больше походила на мальчишку. Носила всегда штаны и рубахи. У меня висело только одно платье в гардеробе – на выход по большому принуждению. В семь лет я сама откромсала себе волосы и стала вылитым пацанёнком. В друзьях у меня всегда водились мальчишки, с которыми мы играли в нормальные пацанские игры. Девчонки для меня располагались в те годы по ту сторону баррикады, часто раздражали своим нытьём и слезами.