Миллер запустил шлем по полу. Бейти решил быть невиданно терпеливым.

– Вы же знаете, земляне крайне негативно относятся к любым ограничениям, – сказал он. – И уж тем более к ограничениям в перспективных направлениях. Поэтому Совет вмешивается в исследования только в крайнем случае…

Миллер неожиданно достал из кармана пузырёк с маслянистой прозрачной жидкостью, свернул колпачок и быстро жидкость выпил. Пузырёк бросил на пол.

– Совет полагает, что в ходе исследований Институт превысил допустимый порог… отставки.

Запахло спиртом и ментолом. Мятный ликёр, определил Бейти. Докатились.

– Теперь это называется «порог отставки»? – Миллер принялся ногой катать пузырёк по полу. – «Порог отставки» – это чрезвычайно мило…

– Не вижу смысла спорить о терминах. Однако если вы…

– За последний год они разорвали семерых, – сказал Миллер.

Спиртом запахло сильнее.

– Но у нас есть сведения только о двух инцидентах, – растерянно сказал Бейти.

– Два инцидента?! – почти выкрикнул Миллер. – Два инцидента только за последний месяц! Они…

Миллер замолчал. Бейти ждал, что он скажет что-нибудь ещё, но Миллер лишь пыхтел, играя мышцами предплечий.

– То есть нападения продолжаются? – спросил Бейти.

– За последний год они разорвали и съели семерых, – повторил Миллер. – От Круспе осталась одна ступня. От остальных больше, мы успели их отогнать.

Миллер, набычившись, уставился в створ внутреннего шлюза.

– Мы полагали, что руководству Института удалось взять ситуацию под контроль, – сказал Бейти. Миллер презрительно кашлянул. – Почему же Совет… Не реагирует? – осторожно спросил Бейти.

– Потому что послезавтра мы отправляем к Земле массу! – прорычал Миллер. – Полтора грамма!

Миллер раздавил пузырёк и неожиданно успокоился, выдохнул или сделал вид, что успокоился.

– Полтора грамма, – повторил он. – Масса.

Миллер собрал пальцы в щепоть, дунул. Бейти решил постараться не раздражать начальника периметра.

– Я просматривал отчёты Института. Через три года Кассель планирует перебрасывать уже килограммы.

– Верно, – кивнул Миллер. – Через три года это будут килограммы. Через пять – крыса. Лет через семь мы сможем отправить к Земле человека. Прогресс, всё хорошо, всё по плану. Но почтенную публику что-то волнует, так ведь?

Бейти примирительно улыбнулся.

– Публике неприятно осознавать, что это… Что эти… эксцессы… непременный шаг на дороге к звёздам.

– До сих пор человечество эти эксцессы не сильно заботили, – Миллер демонстративно плюнул на пол.

Нет, они здесь решительно распустились, подумал Бейти. Пьют, ругаются, плюют. В отрыве от Земли люди быстро дичают и начинают плевать под ноги, крепко выражаться, пить из пузырьков и распускать руки.

– До сих пор человечество недопонимало… масштаб проблемы. Всё-таки каннибализм…

– Да всё оно понимало! – снова почти выкрикнул Миллер. – Но предпочитало смотреть слегка в сторону. Ведь человечество возвело познание в божественную степень! Познание! Вот смысл! Вот цель! Познание нельзя останавливать! Кого-то разорвали в клочья? Ничего! Зато завтра мы отправим к Земле полтора грамма! Закроем глаза на то, что нелюдь жрёт людей! Зато у нас звёзды под ногами и мы знаем истинную форму Вселенной!

Миллер пнул подвернувшийся стул.

– Но когда клочья начинают разлетаться уж слишком часто, смотреть в сторону не получается, – сказал он. – Так, Бейти? Члены Совета стали плохо спать?!

– Не буду спорить, – согласился Бейти. – Члены Совета действительно серьёзно обеспокоены.

Возле горизонта над тундрой громоздились прекрасные облачные башни, Бейти захотел почувствовать воздух. Чуть прохладный, пахнущий кипреем и зеленью воздух, который он успел вдохнуть на стартовом столе. Бейти понял, что хочет снова вдохнуть этот воздух, подальше отсюда…