– Не могу поверить, – произношу я с легкой улыбкой. – Ты хочешь, чтобы я отправилась на свидание с Найлом? И ты даже не станешь меня отговаривать, как положено старшему брату?

Киллиан пожимает плечами.

– Мне не о чем переживать, – говорит он убийственно спокойным тоном. – Найл станет трупом, если будет вести себя с тобой непозволительно.

Я тихонько посмеиваюсь и с трудом себя сдерживаю, чтобы не обнять Киллиана. Я знаю, что он не большой любитель тактильных коммуникаций, поэтому мне остается поблагодарить его мысленно.

«Спасибо, что ты у меня есть»

– Почему ты так странно вел себя в галерее? – я задаю вопрос, который хотела спросить у Киллиана весь сегодняшний вечер. – Я впервые увидела тебя потерявшим контроль.

– Не бери в голову, – отмахивается он. – Завтра я сделаю так, как велит мне отец, и заберу картины из галереи.

Он снова переходит на бег, и я смотрю в его быстро удаляющуюся широкую спину, обтянутую серой толстовкой. Нет, он не сможет убежать ни от меня, ни от моего вопроса. Я отправляюсь за ним и вскоре его догоняю.

– Ты так и не ответил, что произошло?

Киллиан ничего не говорит.

– Ты можешь довериться мне и рассказать, что случилось на выставке, – серьезно говорю я. – И почему ты не хотел туда ехать.

Киллиан замедляется, а после останавливается. Переводит дыхание и опускает глаза, словно пытаясь подобрать правильные слова.

– Ты точно хочешь об этом знать? – он переводит взгляд на меня, и наши глаза встречаются.

Я киваю, и Киллиан опускается на газон, оперевшись локтями в согнутые колени. Я усаживаюсь рядом с ним, наблюдая, как несколько секунд он отрешенно смотрит перед собой и молчит. Обычно такая затянувшаяся тишина предшествует чему-то важному и сокровенному.

– До того, как меня усыновил Фрэнк, у меня была другая семья, – начинает он. – Моя мать погибла при несчастном случае, и я остался с отцом. Я был совсем маленьким, мне было шесть лет. Но я отлично помню, как отец оставил меня на автобусной остановке, а сам укатил в неизвестном направлении со своей очередной легкомысленной подружкой. Перед тем, как уехать, он сказал, что скоро вернется.

Киллиан тяжело вздыхает и продолжает.

– В итоге я просидел на остановке три дня. И неизвестно, сколько бы я еще там провел времени, если бы не один из водителей рейсовых автобусов. Ему показалось странным, что маленький мальчик долгое время находился без взрослых. Он вызвал службу опеки, и меня отправили в приют. С тех пор моя жизнь изменилась, – говорит он мрачным голосом.

Я молча наблюдаю за Киллианом. За тем, как он с каждой секундой становится более настороженным и отчужденным.

– Ты даже не догадываешься, какими уродами могут быть люди, – тихо произносит он, и я улавливаю мучительную боль в его голосе. – Лучше бы я вырос на улице.

Я не знаю, что произошло с Киллианом, пока он находился в приюте. Но мое воображение рисует ужасные картины маленького мальчика среди чужих и жестоких людей. Мое сердце сжимается от горечи и жалости. Мне становится так тяжело, что я цепляюсь в предплечье Киллиана и пытаюсь не расплакаться. Но слезы не поддаются контролю и выступают в уголках глаз.

– Ш-ш-ш, – Киллиан пытается меня успокоить, словно я маленький ребенок. – Все хорошо.

Он тянет ко мне руку и сначала убирает с моего лица прядь, а затем смахивает слезу.

– Что было дальше? – не удержавшись, спрашиваю я.

– Я прожил в приюте пять лет. Мой биологический отец так и не приехал за мной. Но это сделал Фрэнк, – продолжает Киллиан. – Однажды перед Рождеством в приюте решили устроить благотворительный вечер. Его организатором был Грэг Фэллон.