Задыхаясь от слёз, мать выскакивает из моей комнаты, цокает каблучками по лестнице и всхлипывает громко, напоказ, мол, смотри сын, в кого ты превратился. А мне плевать! Ненавижу слабаков и притворщиков!

С силой захлопываю дверь. Глубоко дышу, чтобы прийти в норму, а потом хватаю пакет с бутером и картошкой и мчу к Ваньке, пока еда окончательно не остыла.

Я застаю брата перед экраном монитора. С тех пор как проклятая авария лишила его слуха и отняла ноги, он залипает в инете с ночи до утра. С кем-то общается и беспрестанно смотрит фильмы в надежде научиться читать по губам. Он, как и предки, не спешит постигать язык жестов. Говорит на нём с ошибками и не всегда в тему. Но я его не осуждаю. Понимаю: он просто верит, что однажды слух вернётся, а жесты эти для него — как точка невозврата…

— Привет!

Касаюсь жилистого плеча, отвлекая Ваньку от переписки.

— Привет!

На его лице неподдельная улыбка, а в глазах — задорный блеск. Он, без сомнения, мой мелкий генератор счастья. Глядя на то, как безжалостно с ним пошутила судьба и как, несмотря ни на что, он продолжает радоваться каждому дню, я и сам забываю о своих проблемах.

Протягиваю картошку и извиняюсь, что остыла. Ванька отмахивается и с жадностью накидывается на еду.

— Ты ел?

Он кивает и хочет мне что-то сказать, но руки заняты.

— Жуй давай! Потом поговорим.

Пока мелкий разбирается с гамбургером, я осматриваю его комнату. Сегодня в ней царит порядок. Даже не верится!

— Мать?

Он мотает головой. Ну, конечно, кто бы сомневался...

— У меня новая … не знаю, как… женщина…

Отложив бутерброд, Ванька пытается объяснить на пальцах.

— Сиделка?

Кивает.

— Молодая и красивая?

Хмурится и качает головой, а я смеюсь.

— Она хорошая, — показывает и снова улыбается.

— Круто! — подмигиваю в ответ. — Ладно, ешь, не спеши! Я пойду. Уроки.

Ваня кивает, но тут же начинает махать руками, едва не выронив картошку-фри.

— Мне нужна помощь!

— Что случилось?

— Научи меня, как бить в ответ.

— Давать сдачи?

Кивает.

— Ты издеваешься?!

Перед глазами всплывают картинки вчерашней вакханалии, когда я беспомощным овощем валялся в ногах отчима, а Ванька тихо плакал на втором.

— Нет! Нет! — снова жестикулирует. Путается. Начинает сначала. Он взволнован не на шутку, но словарного запаса не хватает, чтобы всё объяснить. Нервно озирается. А потом берёт со стола мобильный и без слов заходит в мессенджер.

— Ладно! — киваю и достаю свой.

Joker[03.09 21:43]:Помнишь, я говорил, что общаюсь с одной девочкой?

ZipperFly [03.09 21:44]: У Джокера появилась подружка?

Смеюсь. Я всё помню, но мне нравится смотреть, как алеет кожа на бледных щеках брата.

ZipperFly[03.09 21:46]: Хорошенькая?

Joker [03.09 21:46]: Да.

ZipperFly[03.09 21:47]: Она знает, что с тобой?

Joker [03.09 21:48]: Да.

ZipperFly[03.09 21:49]:Сколько ей?

Joker [03.09 21:50]:18 скоро

ZipperFly[03.09 21:50]:Фу, старушка!

Я снова ржу: когда тебе шестнадцать, разница в два года — безумная пропасть!

Joker [03.09 21:51]: Тогда ты тоже старик!

Пыхтит, набирая текст.

ZipperFly[03.09 21:53]:Ага!

Треплю мелкого по задорным кудряшкам, про себя отмечая, что волосы у него снова отросли почти до плеч, и всем всё равно…

ZipperFly[03.09 21:55]:Не дуйся, мелкий! Выкладывай!

Joker [03.09 21:57]:Она хорошая. Очень. Но в школе её гнобят по-страшному, а она терпит.

ZipperFly[03.09 21:58]:Решил в психологи заделаться?

Joker [03.09 21:59]: Я серьёзно, Вжик! Я боюсь за неё. Ещё немного, и задохнётся.

ZipperFly[03.09 22:01]:А гнобит кто? Девчонки?

Joker [03.09 22:02]: Девочки тоже, но главный там Клоун.