Суперинтендант Блаунт поднял пухлую руку.

– Мне бы не хотелось вас затруднять, cэp, – сказал он. – Один из моих людей сходит за ней, если вы сообщите, где это находится.

– Мой кабинет напротив, через приемную.

Блаунт подошел к двери и дал кому-то указание. Вскоре ширму установили в углу комнаты, и сержант-детектив приступил к делу. Первым, по его собственному желанию, за ширму удалился Джимми Лейк. Найджелу показалось, что из-за ширмы он вышел очень бледным. Сержант Мессер, выглянув, едва заметно отрицательно покачал головой; видел это только суперинтендант Блаунт.

– На вас совсем лица нет, сэр, – сочувственно посмотрел на директора Блаунт. – Еще бы, такое потрясение! Совсем молоденькая леди!.. Это ужасно…

Директор кивнул, молча вынул шелковый носовой платок и вытер лоб. Потом сказал:

– Да, суперинтендант, вам ведь нужны условия для допроса. Всех вместе будете допрашивать или по отдельности? И надеюсь, вы вернете мне мой кабинет? Мне он нужен, и как можно скорее, мой дорогой друг. У меня до черта работы.

Суперинтендант Блаунт закивал, приговаривая:

– Очень, очень сожалею. Вы человек занятой. Руководитель управления. Работа национального значения. Да-да, понимаю… Но нам нужно о-очень тщательно осмотреть эту комнату. Так что, сэр, что вы предлагаете?

В конце концов договорились, что Джимми Лейк, пока его кабинет обыскивают, поработает в комнате заместителя. Блаунт будет допрашивать всех, кто присутствовал при убийстве, по очереди, после досмотра. Он займет кабинет одного из служащих, который находится в отпуске.

В одиннадцать вечера того же дня Найджел Стрейнджуэйз и Блаунт сидели вдвоем за бутылкой виски в комнате Найджела. Эту комнату он снимал в своем клубе с тех пор, как в апреле сорок первого его жена погибла от немецкой бомбы, сидя за рулем «скорой помощи».

– Нет, честное слово, я не могу, – говорил Найджел. – Эти люди – мои друзья, так ведь нельзя, это же совсем другое, чем то, что я делал прежде. Я проработал с ними пять лет, черт побери… и знаю их слишком хорошо, я просто не могу судить о них объективно.

– Ну ладно, ваше здоровье, Стрейнджуэйз. – Суперинтендант задумчиво рассматривал свой стакан. – Я бы не стал вас просить, если бы жизнь не заставляла. У меня людей раз-два и обчелся, – добавил он, помолчав.

– Но я сейчас совершенно как выжатый лимон. В голове никаких идей, одни рефлексы.

– Тогда давайте сыграем!

– А что, сыграем.

Найджел принес карты, и они раскинули их, чтобы определить, кому сдавать. Блаунт, сдавая, заговорил:

– Майора Кеннингтона, конечно, следует привлечь к ответственности за преступную небрежность. Он не имел права приносить с собой эту капсулу и тем более пускать ее по кругу. Это просто скандальный случай.

– Но мог ли он знать, что один из его старых друзей – потенциальный преступник, который только и ждет удобного случая?.. Беру все пять, – произнес Найджел, сбрасывая карты. – Вот черт, ну и прикуп!

– Не говорит ли это о том, что он сам…

– Мой дорогой суперинтендант! Вы знаете так же хорошо, как и я, что это не говорит ни о чем. Вы просто стараетесь заинтересовать меня. Ладно, лучше беседовать об убийстве, чем разыгрывать эту жуткую карту. – Найджел бросил карты на стол и подлил Блаунту виски. – Хорошо, так вы нашли эту штуку?

– Мы ее не нашли. Ее не было ни у кого из ваших людей. Я никак этого не ожидал. Комнату мы разобрали буквально до последней паркетины – и никаких признаков. Что вы скажете теперь?

– Но она должна быть там.

– Поверьте мне, Стрейнджуэйз: там ее нет. Мы не пропустили ни одного закоулка, а в этой комнате их не так много. Нет, ваш человек, по всей видимости, выбросил ее в окно сразу, как только использовал. Мы, конечно, и внизу искали, но…