В конце концов Лилья нарушила молчание.

– О’кей, пока мы еще с головой не погрузились в Брисе, хочу сказать, что у меня есть срочное дело. Ничего особенного, но поскольку последнее время у нас было не так много работы, я обещала встретиться с одной женщиной. В понедельник у нее пропал муж.

– Есть подозрения в преступлении? – спросил Эльвин.

– Это я и попытаюсь выяснить. Вероятно, найдется какая-то вполне естественная причина. Ее зовут Ильва Фриде́н, а его – Пер Кранс. Никто их случайно не знает?

Эльвин и остальные покачали головами.

– O’кей, тогда вопрос в том, как нам двигаться дальше, – сказал Фабиан, решив попытаться взять руководство в свои руки. – Она уже опоздала на пятнадцать минут. Никто не знает: Тувессон скоро будет?

Коллеги покачали головами и переглянулись, словно думали то же самое.

– Тогда предлагаю начать без нее. – Фабиан подошел к доске во всю стену и стер все – начиная от нарисованных Утесом человечков и напоминаний о том, чья очередь покупать хлеб к кофе-паузе, до результатов рождественской викторины пятимесячной давности. – Петер Брисе. Что мы знаем о нем помимо того, что он страшно разбогател на этой игре «Улитки-убийцы»?

– Он жил на Садовой улице. – Утес протянул фотопортрет Брисе Фабиану. – А его фирма, как там она называется?

– «Ка-Чинг», – ответил Муландер и покачал головой. – Мог бы придумать название получше.

– Точно. Насколько я знаю, фирма находится в Лунде.

– Я где-то читала, что только за последние полгода число сотрудников выросло в четыре раза, а в начале февраля оборот фирмы был уже равен предполагаемому годовому, – сказала Лилья. – И все за счет маленькой мобильной игры, которая не стоит больше семи крон.

– Которая к тому же страшно скучная, – добавил Муландер.

– Могу сказать, что она вызывает зависимость, перестать в нее играть невозможно.

– Поэтому я и пробовать боюсь, – сказал Утес. – Берит несколько раз пыталась бросить, но уже через несколько часов опять начинает нажимать на экран мобильного, пока на кончиках пальцев не появятся волдыри.

– Да, но почему это так здо́рово, выше моего понимания, – сказал Муландер.

– Но мы все не можем не согласиться с тем, что он сказочно богат, – сказал Эльвин и закатил глаза.

Фабиан мысленно поблагодарил Эльвина, рисуя символ доллара рядом с фотопортретом, на котором Брисе в белой рубашке, с бритой головой и в очках в черной оправе больше напоминал заправского капиталиста, чем компьютерного фаната. – Что еще? У него была семья? Он был женат? Братья, сестры и так далее.

– Не женат, единственный ребенок в семье и, если хотите знать мое мнение, голубой, – сказала Лилья.

– Откуда ты это знаешь? Он о чем-то открыто заявлял?

– Нет, но достаточно сыграть в его игру. Там сколько угодно намеков. Вы бы только видели этих розовых улиток на 33-й дорожке. – Лилья покачала головой.

– Именно, – подтвердил Утес.

– Вот оно что. Значит, ты все же играешь, – Лилья улыбнулась.

– Подождите. – Эльвин откинулся на стуле – одном из двух, которые были приспособлены к его больной спине и, по слухам, обошлись налогоплательщикам в пятизначную сумму. – Вам это не напоминает Юхана Хале́на? Ну, тот, который с год назад отравился газом в своем гараже.

– Ты имеешь в виду сына судовладельца? – спросил Утес. – Того, кто жил рядом с портом в Викене в нескольких шагах от меня. Настоящий дом мечты.

Эльвин кивнул.

– А ты что скажешь. Ингвар? Ты ведь тоже участвовал в расследовании, которое я вел?

– Хватит напоминаний. – Муландер пожал плечами. – Я только помню, что мы так и не нашли потайную комнату секса, которая якобы находилась у него в подвале.