Теперь Нина могла позволить себе что угодно. Она купила квартиру в знаменитом новом доме возле Троицкого предместья, наняла стилиста, путешествовала, научилась водить машину. Если судить только по этому, она должна была стать счастливейшим человеком в мире – вот же оно, все то, о чем она мечтала!

Но если бы так и получилось, Ито Канзабуро вряд ли рискнул бы фамильным артефактом ради помощи ей.

Пилигрим набрал ее номер, Нина ответила почти сразу. Разговаривать с ней градстраж не стал, ему просто требовалось убедиться, что она дома. Рада была согласна с таким подходом: им и правда нужно было побеседовать лично.

Здесь, в мире обычных людей, о толмачах ничего не знали, так что главную роль предстояло играть Пилигриму. Как раз для таких случаев у всех градстражей были удостоверения сотрудников милиции, открывавшие им многие двери. И хотя служебное расследование в отношении Пилигрима еще не закончилось, удостоверение у него не отобрали.

Правда, это упростило им жизнь не так сильно, как надеялась Рада. Вахтер попался на удивление дотошный, он не спешил пропускать их наверх. Он все допытывался, куда это они направляются, кто такая Рада, ожидает ли их Нина Васильевна…

Беседа затягивалась, Пилигрим уже начинал терять терпение, когда проблема все-таки решилась сама собой. Откуда-то из недр подъезда выскочила бодрая лайка, обрадованная тем, что ей удалось вырвать поводок из рук хозяина. Она тут же набросилась на вахтера, но не в желании загрызть, а в стремлении чуть-чуть пообниматься. Вахтер же, не ожидавший такого внезапного приступа любви, не удержался на ногах и вместе с массивной собакой повалился на пол.

Следующим на сцену вышел взволнованный хозяин лайки. Он пытался оттащить питомца в сторону, но пока не мог справиться с бурным собачьим восторгом. Теперь два человека и один зверь напоминали причудливое чудовище, ворчащее и поругивающееся на полу. Наблюдать за ними было занятно, но бессмысленно. Рада и Пилигрим воспользовались моментом, чтобы идти дальше, к нужной им квартире.

Подъезд был роскошным, как и весь дом, – но не совершенным. Между вторым и третьим этажами Рада увидела на светлой штукатурке грязные потеки – похоже, где-то в стене прорвало трубу. На пятом этаже стекло было исчерчено трещинами. Лифт и вовсе оказался заблокирован из-за поломки.

– Похоже, тут все богатые плачут, не только Нина, – заметила Рада.

– Да, очень любопытно, – задумчиво отозвался Пилигрим, оглядываясь по сторонам.

– Ты что-то чувствуешь?..

– Пока ничего конкретного, не думай об этом.

Нина Голубкова купила себе квартиру на седьмом этаже – может, надеялась, что счастливая цифра принесет ей удачу? Если так, то не сложилось. На окошке в коридоре стояли горшки с мертвой геранью. Раде всегда казалось, что более живучий цветок найти сложно – разве что одуванчик. Но тут, пожалуй, и одуванчики бы не выжили…

Пилигрим нажал на кнопку дверного звонка, шаги на той стороне зазвучали почти сразу. Нина открыла им безо всяких вопросов – хотя зря она так, конечно. Может, надеялась, что вахтер не пустит посторонних. А может, ей уже было все равно.

Хозяйка квартиры оказалась крупной, не слишком красивой, но ухоженной женщиной. Чувствовалось, что над образом поработали стилисты, подобрали удачную стрижку, посоветовали платье, подчеркивающее лучшие черты фигуры. Нина была бы даже обаятельной, если бы хоть раз улыбнулась, если бы в глазах остался блеск.

Но она казалась какой-то потухшей, измотанной и безразличной ко всему. Как будто она прожила на свете не сорок лет, а все двести, посмотрела на все и от всего устала. Не похоже, что ее радовала роскошная квартира и право никогда больше не беспокоиться о деньгах. Глядя на нее, Рада невольно поежилась: если это и есть цена сделки с кладником, то ну его, такое богатство!