Ровно и твёрдо встретив пренебрежительный взгляд эльфийки, я выдержала его до последнего и тапов через десять стражница шагнула в сторону, молчаливо позволяя мне пройти.

Я понимала, что после такого приветствия легко не будет.

Но я не сдамся!

Храм был освещен довольно тускло, но мне и этого было вполне достаточно, чтобы внимательно осмотреться и подметить многочисленные немаловажные детали. Я никогда не была в этом храме, да и вообще мало кто из живых рисковал его посетить, потому что слишком уж специфичная у него была репутация. Никаких лавок для прихожан, лишь одна-единственная статуя Иссены-карающей в центре. Не было ни алтаря для подношений, ни жертвенных чаш, которые были во всех храмах, расположенных в городах.

Да и сама статуя была абсолютно иной. Не мраморной, не в белых одеяниях, не с обнимающими мир руками, а гранитной, в доспехах и с обнаженной нагинатой, чье стальное остриё было направлено в пол, словно указывая подошедшему его место.

При данном храме был монастырь, где воспитывались не только юные послушницы Иссены-милостивой, но и обучались те, кто решил посвятить свою жизнь и судьбу служению Иссене-карающей. Одна богиня, две ипостаси. Днём – повелительница жизни, охраняющая детей, ночью – богиня справедливости, отвечающая за судьбы умерших и контролирующая этих самых умерших, дабы не чудили. В городах находились храмы Иссены-милостивой и лишь в трех пустынях, окружающих нашу страну с юга, стояли древнейшие храмы Иссены-карающей.

Так вот ты какая, Иссена-карающая…

Интуитивно чуя, что необходимо делать, потому что жрицы не торопились объяснять и подсказывать, я сняла плащ на входе, там же положила сумку, сняла обувь, стянула исподнюю рубаху и в одних бинтах, чья чистота уже оставляла желать лучшего, отправилась к статуе. Богине не нужна обертка, богине интересна я сама.

Я, решившаяся на этот безумный по мнению многих шаг.

Я, из-за которой преждевременно завершили свой путь песчинки семерых людей.

Я, семнадцать лет назад отдавшая в её руки свою судьбу.

До статуи оставался шаг, когда я замерла и преклонила колено, склонив и голову. Тап, два, три, пять… В храме были только мы: я и богиня, внимательно рассматривающая меня своими гранитными глазами. Я чувствовала, как божественный взгляд разбирает меня изнутри, проверяя не только моё состояние, но и мои намерения. Я была готова ответить по своим клятвам от и до.

– Прекрасно… – шепнул ветер.

– Ты отомстила? – поинтересовался огонь.

– Теперь ты в моей власти, – усмехнулась тьма и в груди кольнуло.

– Ближайшие три цикла твоей наставницей будет Лервелианэль, – сказала своё последнее слово Иссена-карающая и помещение вновь окутала тишина.

Ну… спасибо, что ли. А я точно теперь бессмертна? А то сдается мне, совсем скоро придется это проверить и не раз.

Скептично покатав на языке однозначно эльфийское имя, поняла, что эти три цикла лёгкими не будут точно. Если это та самая жрица с нагинатой, то боюсь, к концу обучения одним ксенофобом в Немертвом Легионе станет больше.

Я успела лишь встать и окинуть задумчивым взглядом пустой храм, когда со стороны боковой двери меня резко и неприязненно окликнули:

– Мими!

Точно. Она.

Ну, крепись, Мими, тебя ждут незабываемые три цикла под руководством тощей белокурой стервы с презрительным взглядом фиалковых глаз.

– Живей!

Эта первая ночь, проведенная в стенах монастыря в самой отдаленной келье, которую на предстоящие три цикла закрепили за мной, стала одной из немногих спокойных ночей. Я отдохнула душой, расставив по местам приоритеты и желания. Следующие пятьдесят циклов моё тело, моя душа и мои поступки принадлежат Иссене-карающей. Я обязана без страха и упрека отдать долг богине, потому что такова плата за возможность самой распоряжаться своей судьбой. Через пятьдесят циклов, если я заслужу её благосклонность, мне дадут возможность пожить для себя. И не просто просуществовать, а именно пожить. Богиня, контролирующая преданных ей неживых, могла не только карать, но и дарить жизнь вновь. Десять циклов, двадцать, пятьдесят, сто… Я пока не знала, сколько я заработаю, ведь всё зависело от того, как в итоге решит Иссена. Но я уверена, что буду прикладывать все усилия, чтобы срок будущей жизни увеличился на самый максимально допустимый отрезок. Жрицы, отдавшие долг богине, не только становились полноценными живыми, но и не теряли все навыки, все умения, все полученные в ходе служения силы. Богиня оставляла за собой право призвать любую по мере надобности, но никогда не злоупотребляла властью. Когда срок жизни подходил к концу, богиня давала знать, куда стоит прийти бывшей жрице, чтобы умереть окончательно и иногда дать возможность послужить следующей, если возникала необходимость. Насколько я знала, количество жриц при исполнении было неизменным – тринадцать, тогда как уже исполнивших свой долг было от двадцати до тридцати, всё зависело от выслуженного срока жизни. Таковы были правила, установленные богиней, и она никогда их не нарушала, требуя и от подчиненных того же.