Может, вселенная перевернулась и она действительно снова стала семиклассницей, перенеслась в ту пору, когда Эли еще была жива, но вот-вот должна была погибнуть, и она знала, что уготовано ее подруге. Ханне представился шанс изменить ход событий. Она могла бы позвонить в полицию и сообщить о своих опасениях, о том, что завтра с ее лучшей подругой произойдет несчастье. Она могла бы возвести забор из колючей проволоки вокруг ямы во дворе ДиЛаурентисов.

– Может, нам лучше вообще отменить завтрашний девичник, – истерично предложила Ханна. – Устроим его в другой день.

Наконец Эли схватила Ханну за запястья и стащила со стола.

– Прекрати, – прошептала она. – Не парься.

– Не парься? – возмутилась Ханна. – Эли, завтра ты умрешь. Выбежишь из амбара во время вечеринки и просто… исчезнешь.

– Нет, Ханна, послушай меня. Я не умру.

Эли смотрела ей прямо в глаза. Все существо Ханны обволокло липким холодом.

– Ты не… умрешь? – запинаясь, проговорила она.

Эли тронула Ханну за руку. Ласково, успокаивающе. Так обычно папа Ханны подбадривал ее, когда она болела.

– Не волнуйся, – тихо сказала Эли Ханне на ухо. – Со мной все хорошо.

Ее голос звучал так близко. Так реально. Ханна моргнула и открыла глаза. Нет, это не двор дома Эли. Она была в белой комнате, лежала на спине. Над ней висели слепящие люминесцентные лампы. Слева от нее что-то пикало, она слышала пыхтение какого-то аппарата – пых-пых, пых-пых.

Неясная фигура плыла над ней. Лицо в форме сердечка, яркие голубые глаза, ослепительно белые зубы. Она медленно погладила Ханну по руке. Ханна силилась сосредоточить взгляд. Девушка была похожа…

– Со мной все хорошо, – повторил голос Эли, обдав дыханием щеку Ханны.

Ханна ахнула, сжимая и разжимая кулаки. Она изо всех сил старалась удержать это мгновение, понимание, которое пришло к ней, но потом все вокруг – звуки, запахи, ощущение прикосновения руки Эли – растворилось. И осталась одна только темнота.

В воскресенье во второй половине дня, ближе к вечеру, Ария, уехав из больницы (состояние Ханны не изменилось), поднялась по неровным ступенькам крыльца дома в Старом Холлисе, где на первом этаже жил Эзра. Это всего в двух кварталах от дома, где Байрон теперь жил с Мередит, но Ария еще не была готова к ним пойти. Она не ожидала застать Эзру и написала ему письмо, сообщив, где ее искать, и выразив надежду, что им удастся поговорить. Пытаясь просунуть записку в почтовый ящик Эзры, она услышала за спиной скрип.

– Ария. – На крыльцо поднялся Эзра – в потертых джинсах и футболке томатного цвета фирмы GAP. – Что ты делаешь?

– Я… – Голос Арии срывался от волнения. Она протянула ему записку, которая немного помялась, пока девушка пыталась запихнуть ее в почтовый ящик. – Хотела оставить тебе вот это. Здесь просто написано, чтобы ты мне позвонил.

Она робко шагнула к Эзре, боясь прикоснуться к нему. От него пахло так же, как минувшим вечером, когда Ария последний раз была здесь – чуть-чуть виски, чуть-чуть увлажняющим лосьоном.

– Я не думала, что ты окажешься дома! – выпалила она. – Как дела?

– Ну, мне не пришлось ночевать за решеткой, что уже хорошо. – Эзра рассмеялся, затем нахмурился. – Но… меня уволили. Твой ухажер сообщил обо всем в школу – в доказательство представил фотографии. Скандал никому не нужен, так что если ты не будешь настаивать на обвинении, в мое досье это не пойдет. – Он просунул большой палец в петлю на поясе джинсов. – Завтра я зайду в школу и освобожу свое рабочее место. Полагаю, теперь до конца года у вас будет другой учитель.