– Я не о том.

– О чем же тогда? – мышцы на утонченном лице графини приобрели решительную неподвижность.

– Ты прекрасно знаешь о чем, – не унимался маркиз, упрямо скрестив руки на груди. Его мощное, широкоплечее тело буквально нависало над тонкой фигурой Уэйнрайт. – Сплетни уже гуляют по Лондону. Теперь эти статейки в газетах. Я боюсь, это сильно ударит по тебе.

– По мне все это уже сильно ударило, Реймонд! Неужели ты не понимаешь? Ты бы смог спать спокойно на моем месте? К тому же, – легкий сарказм зазвучал в голосе Глэдис, – ты боишься не за меня, а за себя.

– Что за вздор? – возмутился маркиз Куинси, однако голос при этом не повышал.

– Беспокоишься, не разнюхают ли газетчики о том злосчастном круизе, из которого Эдит вернулась иной? Эта новость может сильно подпортить репутацию твоей судоходной компании. Собственно, и твою лично.

– Ты говоришь чушь!

Однако по выражению его лица, леди Уэйнрайт поняла, что попала в точку. Смотрела прямо в глаза маркизу: не мигая, не отводя взгляд. Она знала Реймонда предельно хорошо, чтобы прямо сейчас видеть все его чувства и мысли, словно читая раскрытую книгу. Ко всему этому она одна из немногих могла совершенно спокойно сдерживать исходящую от Куинси внутреннюю силу, благодаря которой он без труда подавлял практически любого собеседника напротив.

– Ну, хорошо, – понимая, что его слова не возымели должного эффекта, пошел на попятную Куинси. – Я тебя прекрасно понимаю. То, что ты чувствуешь…

– Ты даже на секунду не можешь представить, что я чувствую, Реймонд, – устало прервала его Глэдис. – Эта боль с тобой навсегда. Она внутри и с каждым днем становится сильнее. Я лишь мечтаю о том, что когда поймают того, кто посмел осквернить наш фамильный склеп, то эта боль частично утихнет. Только этим и живу сейчас, хотя и осознаю, что все равно не будет мне покоя. Поэтому, иного выхода, кроме как просить сэра Галена оказать мне эту услугу, у меня не было. А сплетни расползлись бы по Лондону и без него. Собственно, он единственный, кто точно сохранит молчание, чего не могу сказать о других.

При этих словах леди Уэйнрайт чуть скривилась. Мгновенная грусть полностью покрыла ее еще молодое и красивое лицо, на миг состарив его, и тут же исчезла.

– И тебя совершенно не беспокоит все остальное? – удивленно спросил Куинси.

– Знаешь, я иногда даже хочу, чтобы это безумие прекратилось. Хочу не страшиться за то, что все всплывет на поверхность. Может, это принесет успокоение? Иногда мне кажется, что я не выдержу, Реймонд. Мне очень плохо.

Последнюю фразу графиня прошептала едва слышно, а в ее глазах проскользнула мольба.

– Ну-ну, Глэдис. Не теряй силы. Ты же знаешь, я рядом и…

– Знаю, – открыто и просто ответила она.

На секунду оба замолчали, а Реймонд вдруг испытал сильное чувство жалости к Уэйнрайт, и даже чуть дернулся, чтобы обнять ее, но тут же остановился, испугавшись такой опрометчивости.

– Он уже приступил к поискам? – видя, что пора менять акцент в разговоре, спросил Куинси.

– Да.

– Есть результат?

– Пока нет, – графиня опустила веки на глаза, а через мгновение открыла их вновь.

– Чем я могу тебе помочь? – голос маркиза прозвучал участливо.

– Спасибо, Реймонд. Ты уже помогаешь тем, что не оставляешь меня одну.

– Глэдис, ты же знаешь, что я в любой момент откликнусь. Ради… ради нашей дружбы!

– Знаю, и очень благодарна тебе за это. Но я также знаю, что если Гален взялся за дело, то непременно доведет его до конца. Понимаешь? До самого конца…

– Отмени, пока не поздно! – настойчиво прошептал маркиз Куинси и вновь взял ее под локоть. – Образумься! Это ошибка. Я смогу замять дело…