Из всей прислуги в доме постоянно живут сенные девки, конюхи, дядько Михайло да повариха. Остальные приходят из деревни поутру. Обычно в доме еще находятся два мужика в помощь дядьке по хозяйству, но сейчас сенокос – любые руки важны. Дядько в поле не работник, а в доме кнеса ему цены нет. И за слугами присмотрит, и что нужно, починит, и кухаркам тяжелые туши или бочки с капустой поможет донести, и дружинники его уважают. Да и как не уважать, когда он бывший воин, ногу потерявший в настоящем бою? Это сейчас тихо-мирно, и дружина у кнеса скорее для порядку, да чтобы разбойников по лесам ловить, а во времена батюшкиной молодости всякое бывало, и со степью стычки, и северяне войной на нас ходили, и с юга на кораблях враги приплывали по реке.

Благо наш государь, мой дядюшка, человек серьезный: и на речках заставы выставил, и со степью договор подписал, а у северян затишье давно уж. Говорят, в последнее время зимы у них бесснежные, оттого голод и мор бывает. Наш государь даже пару магов к ним послать собирался в помощь. Уж послал или нет – батюшка не сообщил. Сказал только, что ему ехать предлагали, да он отказался. Теперь-то понятно почему – хочет дитя увидеть.

На дворе летом пустота, даже кошки ни одной не видно. Собаки под крыльцо забились, жарко им, бедным. Только цыплята пестрые бегают, им зной нипочем.

И бабка, и я отцу много раз говорили: не дело это, чтобы живность свободно по кнесовому двору расхаживала, перед заезжими людьми стыдно, и кошка нет-нет, да и задерет куренка. Давно бы для цыплят загон сделать и сеткой обнести, но сетку надо в городе покупать, без отца туда не поедешь. Налила собакам воды, да наполнила старое корыто – цыплята поплещутся. Хорошо хоть своего скотного двора у нас нет, один птичник. Мясо да молоко из деревни привозят.

А и съездить бы в деревню, поглядеть, что там творится, но разве что чуть позже, когда зной спадет. Выходило как-то неловко: девкам отдохнуть не дала, а сама без дела маюсь. Вот завтра поутру возьму туес и за земляникой пойду в лес, и Славку заставлю идти. Всё лучше, чем в душной горнице томиться.

Да надо бы стирку затеять, пока дожди не настали, и шторы сменить – все пропылились, и огурцы из деревни заказать – лучше нашей кухарки их солить никто не умеет.

А приедет Волчек к отцу свадьбу решать, согнать всех на охоту. Дичи много нынче, а ледники в подвале пустуют. Летом только у сенных девок работы немного, а у меня всегда дело найдется.

Поднялась в отцовский кабинет.

Линд уже там не было, она, видимо, решила вздремнуть, да и правильно. Родится маленький – не до сна будет. В наших краях не как в столице, у матери дитя не отнимают. Редко когда кормилицу нанимают, если только мать совсем слаба. Лекари говорят, что младенец рядом с родной матерью более крепкий да здоровый растет. А силы магические материнским молоком укрепляются. У Линд дар маленький, но всё лучше, чем никакой. Не отдаст она младенца нянькам, разве что бабка поможет. У отца в кабинете ужас до чего душно, а окна открыть нельзя. Бумаги важные, книги дорогие здесь хранятся. Сюда в его отсутствие только мне и Линд заходить можно.

Не стала задерживаться, выбрала себе книгу из шкафа и к себе в горницу сбежала. Отец для своей матери и для нас разные книги покупал – и про страны дальние, и про обычаи чужеземные, и даже на франкском и галлейском языке имеются. Нас со Славкой обучали на этих языках и разговаривать, и читать, и писать.

Но сейчас я выбрала для себя книгу о любви рыцаря к морской деве. И такие отец покупал, считая, что девицам не возбраняется о любви мечтать, от того браки только крепче бывают.