Я скорее взялся за вилы и отправился работать.

Вопреки ожиданиям ничего ужасного в конюшне со мной не произошло. Стойла не были сильно загажены, лошадки оказались смирными и не обращали на меня особого внимания. Не каждое стойло было занято, не в каждом было дерьмо. Но пару раз мне пришлось вывести постояльца из своего домика, чтобы убрать. Я не умер, очищая стойла. Кроме вил у меня в арсенале оказался очень удобный набор инструментов. Я даже не знал, как это все называется, но уборка с ними оказалась делом весьма простым и быстрым.

Ника за это время вымыла пол прохода и наполнила кормушки. Она как будто старалась не торопиться. Я следил за ней краем глаза и замечал странную суету, которой до этого у нее не было. Всегда спокойная и невозмутимая Мышка сегодня нервничала. Очень скоро я понял, почему.

Когда очередь уборки дошла до крайнего загона, Ника подбежала ко мне и сказала:

- Здесь я сама. Ты молодец.

- Сама? Почему? – не понял я.

- А почему ты оказался на улице без денег? - огрызнулась Ника.

Я прикрыл глаза, но обижаться и не думал. Мышка и сама быстро остыла и втянула когти.

- Прости. Я просто не люблю лишних вопросов.

- Тогда просто расскажи. Этот конь гадит золотом, и ты не хочешь делиться? – сделал я попытку пошутить или угадать.

Ника засмеялась и неожиданно нежно погладила меня по рабочей куртке.

- Ты очень хороший, Дим. И, похоже, не отвяжешься?

- Даже не мечтай, - подтвердил я ее догадку.

- Напомни больше никогда не брать тебя в мое секретное место.

- Конечно. Не вопрос. По секрету: тебе и в дом меня не стоило приглашать.

- Это я уже поняла. Зашел чайку попить, заодно переночевал, а потом и жить остался. - Ника болтала, открывая загон. – Ну привет, красавец мой.

- Привет, - ответил я как дурак, радуясь за «красавца», но не понимая, зачем еще раз здороваться.

Мышка рассмеялась, и я понял ошибку. Здоровый гнедой конь вышел из загона и сразу ткнул мордой Нику в плечо.

Она обращалась к нему. Проклятье.

- Вот так и чувствуешь себя ущербом по сравнению с конем, - посетовал я вслух.

- Мы старые друзья, -объяснила Ника, поглаживая жеребца по морде. – Не ревнуй.

- Ты мне или ему? – уточнил я на всякий случай.

- Обоим.

Ника подмигнула, хитро мне улыбаясь.

- Как ты сегодня, Шоки? Ждал меня? Катал вчера всяких проституток, наверное? Знаю я тебя, любишь девочек.

Мышка ворковала так сладко, что я реально почувствовал укол ревности.

- Дим, уберешь или мне? Ты вроде рвался, - напомнила она мне.

Я покивал и снова взялся за вилы. Стойло Никиного любимца оказалось чистым. Видимо, он сегодня делал дела на воле. Пожалуй, только за это я был ему благодарен. То, как он от терся о мою Мышку, не внушало других добрых чувств к конине.

- Дим, ты иди. Дядя Толя отдаст тебе деньги, - попыталась спровадить меня Мышка, продолжая миловаться с конем.

- Я потеряюсь. Не найду дорогу, - соврал я бессовестно. – Лучше тебя подожду.

- Я еще долго.

- Ничего.

Ника обернулась, наконец, снова взглянула на меня и улыбнулась. На ее лице застыло умиротворение. Кажется, я впервые вижу абсолютно счастливого человека.

- Ладно, - пожала плечами Ника. – Я предупредила. Постой с ним пока. Не хочу заводить. Его зовут Шоколад. Он очень добрый.

Она оставила меня наедине с конем, которому я не очень нравился. Минут пять Ника где-то пропадала. Я делал попытки пообщаться с Шоколадом, но он смотрел на меня как-то уж очень скептически. Как будто спрашивал: «Серьезно? Как дела? Да я конь, чувак. Сру и бегаю. А душу мою может постичь только та красотка, на которую ты пускаешь слюни».