Увлеченно наблюдаю за тем, что он делает.

Мы проводим на берегу несколько часов. Я все еще боюсь идти назад, к вечеру мама должна уснуть, вот тогда и вернемся.

Вытаскиваю из кармана пакет с куском торта, который уже размазался и превратился в желе. Жаль ложечку не смогла прихватить с собой. Но руки я старалась не пачкать, и потому начинаю доставать кусочки торта пальцами, и кормить брата.

Он послушно и не отрываясь от своего дела, берет торт губами и тщательно прожевывает.

Иногда мне кажется, что ему все равно, кормят его или нет. Но я-то, знаю, как сильно он плачет, когда у него начинает болеть живот.

А еще я помню, как отчитывала мать, приходящая врач, говоря о том, что у брата какие-то проблемы с животом, из-за неправильного питания. Я не запомнила название болезни, но она у него точно была. И врач написала рецепт, в котором строго обозначила время кормления, а также нужные продукты. После ухода врача, этот рецепт я нашла в помойном ведре и сохранила, пообещав себе, что как только научусь читать, то пойму, что там написано. Прочитать рецепт, я смогла уже в конце сентября, правда мало, что пока поняла, почерк у врача очень сложный, поэтому пришлось знакомится со старшими девочками из третьего класса и просить, чтобы они прочитали мне бумагу от врача, а еще объяснили про время и часы.

Я все запомнила, благо на память никогда не жаловалась, и теперь, судя по моим маленьким серебряным часикам, которые мне подарила мама на день рождения, полагаю, потратив оставшиеся деньги, время уже ужина. Правда ему бы не торт, а какую-нибудь картошку с мясом и салатом надо есть, но, к сожалению, из дома я успела прихватить, только это.

Надеюсь, что мама будет спать, когда мы вернемся. Она всегда, если напьется, то долго спит, и я смогу накормить Лешку уже нужной едой.

Пока передаю брату кусочки торта, с удивлением замечаю, что же он там выложил.

Как только торт заканчивается, медленно встаю и отхожу в сторону, а затем и вовсе залезаю на высокий валун, чтобы осознать полностью весь рисунок.

«Один миллион», — это написал цифрами мой брат, с помощью камней. И еще, после последнего ноля, буква «Э», только написанная в другую сторону и с двумя палочками вместо одной.

Взрослым проясняющимся сознанием понимаю, что этот знак означает «евро», и это понимание мгновенно вырывает меня из сна.

Проснувшись, не спешу открывать глаза. Все мысли сейчас только лишь о странном сне, особенно о последней его части. Я не уверена, было ли это мое воображение про миллион евро, либо же настоящее воспоминание. Мне ведь было всего семь... а ведь именно в тот день исчезла мать. Когда мы вернулись домой с Лешкой, её нигде не было.

Она собрала свои вещи, и исчезла. Даже записки не написала, так навсегда и оставшись пропавшей без вести. Отец даже развестись с ней не смог.

Я бы еще долго размышляла о том, что случилось, если бы не посторонний шорох, и легкое покачивание матраса, на котором я сейчас лежу.

Боже... неужели сосед опять смог взломать мою дверь и проник в комнату? Черт-черт-черт, я же новый замок вставила, еще и такой дорогущий купила.

Мысли лихорадочно скачут, как зайцы. Глаза открывать не спешу, делая вид, что продолжаю спать. Пытаюсь выровнять дыхание. Надеюсь, что получается.

Ощущение такое, что он очень близко. Сидит на краю кровати, и смотрит. Мерзкий извращенец. Как же я него ненавижу!

Так, думай Женя думай! Сейчас не время злиться и паниковать. Надо действовать рационально.

Медленно вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться.

Газовый баллончик!