– Нет, про маму – нет. И вообще, это же она дала мне эту сумку с деньгами…

Он был невыносим. Она уже и не знала что делать. Получается, что он все сочинил, разыграл ее, а она мысленно уже перенеслась в Петербург и, чтобы избавиться от своего прошлого и, главное, избежать брака с Семеном, готова была даже подставиться под пули бандитов, охотящихся за деньгами.

– Ненавижу тебя! – Она даже не успела это произнести, как Григорий рванул к ней и зажал ладонью ее рот.

Со стороны распахнутой двери балкона доносились голоса. Разговаривали в их номере, том, откуда они благополучно ушли, прихватив вещи, булки с маслом и кофейник.

– Они гулять пошли… – говорила Валентина приглушенным голосом. – Осматривать достопримечательности.

Ей кто-то что-то ответил, но слов разобрать было невозможно, как и определить, кому принадлежал голос, мужчине или женщине. Григорий одной рукой крепко держал зажатым Надин рот, а другой крепко сжал ее запястье. Она кивнула, мол, поняла, что надо молчать и не двигаться, и тогда он отпустил ее. Сердце ее колотилось. Она поняла, что в их номер кто-то вошел, тот, кто ищет Григория. И теперь он расспрашивает Валентину, куда делись постояльцы.

– Пеликаны… народные ремесла… – донеслось до Нади. – Да, они точно ушли, вы же видите, их нет. Позавтракали и ушли, я сама им завтрак приносила, кофе там…

Валентина не дура. Поняла, что их ищут. Кому, как не ей, знать, что подноса после завтрака в их номере нет, не с собой же они взяли его к пеликанам. Значит, где-то прячутся. И из гостиницы не выходили, иначе она увидела бы, да и ключи бы забрала. Будь на месте Нади другая девушка, не стала бы выгораживать и лгать, сдала бы Гришу с потрохами. Но она узнала ее.

Хлопнула дверь, стало тихо. Надя с Гришей подошли к балкону, но бесполезно – он выходил на другую сторону гостиницы, где был разбит небольшой парк со старыми липами и дубами.

– Сиди тут и не двигайся, – получила девушка приказ и кивнула. Зимний дворец заслонил собой всех бандитов сразу. Будь, что будет.

Гриша вышел из номера, но дверь за собой не закрыл. Видимо, отправился в ту сторону, где находился холл с окнами, выходящими на парковку перед входом в гостиницу. Вернулся очень скоро.

– Все нормально, не волнуйся. Они уехали.

Она слушала его молча.

– Сейчас вызовем такси и отправимся в Екатеринбург, а оттуда уже в Питер. Как тебе программа?

– Да отлично! – воскликнула она, хотя от волнения с трудом говорила. – Просто супер!

– Вот и хорошо. Давай собирайся. В смысле, допивай свой кофе, доедай булку. Сколько отсюда до Екатеринбурга?

– Сто тридцать километров.

– Хорошо.

– У тебя загранпаспорт есть?

– Да, есть… Мы с мамой мечтали…

– Заедем, заберем все твои документы.

– А продукты… Там же все пропадет, прокиснет. – Она включила хозяйку.

– Дашь ключи от квартиры соседке, скажешь, чтобы забрала все продукты, чтобы за квартирой следила, цветы там поливала… Вот, дашь ей сто евро. Она все сделает. Женщина она нормальная, я видел.

– Но что я ей скажу?

– Скажи, что ты отправляешься, предположим, в Крым, на море. Да, именно на море, потому что тебя все достало. И что ты не хочешь видеть своего жениха. Сделай вид, что ты с ней откровенничаешь, скажешь, что ты чуть не совершила ошибку, согласившись выйти за него замуж.

– Но она непременно спросит про долги! О моих долгах уже весь город знает, наверное!

– Скажешь, что тебе одобрили кредит, и ты сама со всеми расплатишься, в том числе и с ней, с этой, как ее…

– Ларисой Петровной.

– Вот именно. Ты ей сколько должна?

– Двенадцать тысяч.